Битва за Мариуполь. Документальный роман от очевидца событий - стр. 5

– Еду вместе с внучкой и правнучкой. В России у нас родственников нет, поэтому мы полностью надеемся на организаторов эвакуации, что нас разместят, – рассказывает жительница Киевского района Донецка Наталья Ивановна. Ее семья живет всего в трех километрах от подконтрольной украинским силовикам Авдеевки, неподалеку от села Спартак.

– Едем вместе с внучкой Олей, ей девять лет. В 2014 году мы не выезжали, а сейчас сын с невесткой настояли, чтобы мы уехали. Сын служит, ему виднее, – говорит жительница Киевского района Донецка Ольга Викторовна.

Возле автобусов – сдержанное прощание, и те, кто отправляется в эвакуацию, и те, кто остается, стараются быть спокойными. Но эмоции все же прорываются слезами. Молодой парень в военной форме курит сигарету за сигаретой. Рядом – его молодая супруга и ребенок. Вспоминается строчка из старой советской песни о гражданской войне: «Дан приказ: ему – на запад, ей – в другую сторону…»

Вот так и Егор провожал свою ненаглядную супругу Катерину в Ростовскую область, к родным. А сам уже знал, что пойдет воевать за Донбасс, постарается довоевать, доделать то ратное дело, которое начал еще в 2014 году в Народном ополчении.

Слезы, поцелуи, долгие минуты прощания…

Катерина надела на шею мужа простой серебряный крестик на цепочке.

– Это крестик моей бабушки, пусть бережет тебя. Обещай мне, что будешь носить его и не снимешь никогда, – сквозь слезы промолвила Катерина.

– Обещаю, мой котеночек. Я очень тебя люблю и обещаю сделать так, как ты сказала, – пообещал Егор, целуя свою ненаглядную жену.

Эвакуация – страшное слово, которое отделяет людей от родных домов и улиц, от любимых и близких, – звучало сейчас в прифронтовом Донецке, в Европе XXI века…

Нелегкие воспоминания прервала остановка – впереди влево и вправо уходила серая бетонная стена с колючей проволокой поверху и наблюдательными вышками по углам. Рядом с серыми воротами, украшенными красными звездами, устроен контрольно-пропускной пункт с красной табличкой, указывающей на принадлежность к Народной милиции ДНР. На стене – желто-красные предупредительные плакаты: «Внимание! Проход запрещен, ведется огонь на поражение». Широкие стальные ворота открылись, и автобусы въехали в расположение воинской части. Мобилизованные прибыли на новый пункт постоянной дислокации.

Егору, который успел повоевать в Народном ополчении Донбасса в 2014 и 2015 годах, было страшно, и он не скрывал этого. Правда, его опасения носили несколько иной и, если так можно выразиться, более конкретный, а не абстрактный характер. Все без исключения нормальные люди и нормальные солдаты боятся смерти, ранения или увечья. Егор же боялся попасть в подразделение тупого самодура-командира, а такие случаи тоже бывали, и погибнуть зазря, по его прихоти. Он стоически переносил извечную армейскую неразбериху и общую неустроенность военного быта, но опасался шальной пули, которую можно было получить прямо в «располаге» от не разрядившего в специальной оружейной комнате свой автомат новичка. Остерегался необдуманного геройства и откровенной глупости еще необстрелянных молодых парней. Боялся того, что часовой на «боевых» уснет – и их перережут как котят вражеские диверсанты… Боялся, что их могут бросить на неподавленную оборону врага, боялся, что элементарно не хватит бинтов и медикаментов, чтобы спасать раненых на передовой.