Битва за Любовь. Книга первая - стр. 4
И культуру мужской свободы, когда поведением мужчины правит грубое правило: наше дело не рожать – сунул, вынул и бежать!
Но есть и слои ожидания или поиска любви, называемые романтическими. Слои сознания, в которых живет смутный образ принца на белом коне или спящей красавицы, которая спит только для тебя, только в ожидании твоего поцелуя…
Вряд ли мы можем сказать, что эти образы, живущие в наших душах, врожденные, то есть пришедшие с нашей душой из прошлых жизней. Образы всегда набираются нами здесь. Но вот само ожидание любви, ожидание того, кто однажды обязательно должен прийти или встретиться, и это будет твоя половинка, определенно свойственно нашим душам. Думаю, оно живет в них и вне наших земных воплощений…
Тела не знают любви, они знают лишь потребность в ласке. Любовь – это то, что наполняет души. Поиск любви – это поиск родной души, с которой можно слиться. И доверить себя, когда тело вынуждает тебя пойти на новый, после самого воплощения, виток страданий, можно только тому, кто тебя любит. Только любовнику. Довериться тому, кто лишь попользовался твоим телом, нельзя – его дело не рожать…
Поэтому женщины непроизвольно проверяют и проверяют своих избранников, вслушиваясь в их голос, вглядываясь в их глаза…
Глава 3. Культурно-историческая психология любви
Если любовь связана с душевностью и душой, значит, она предмет науки о душе, то есть психологии. Раз при этом мы видим, что в нашем понятии о любви присутствуют слои, к тому же связанные с культурой, следовательно, изучать это понятие надо культурно-исторически.
КИ-психологический подход хорош тем, что он позволяет выйти на прикладную психологическую работу, без которой изучение любви просто бессмысленно. Зачем нам читать еще одну безумно-научную песню о том, чего автор не понимает?! Любовь – это слишком жизненно, чтобы читать о ней одно, а в жизни делать другое. Прикладная психология позволяет устранить двойственность из жизни и опробовать на себе то, о чем пишут в умных книжках.
Первое, что необходимо сделать, чтобы понять любовь, – понять себя. Понять себя, конечно, в отношении любви. Это вовсе не простое дело, если вспомнить, сколько странностей было у каждого в жизни, когда дело доходило до любви. Но отступать нельзя – любовь занимает слишком много места в наших жизнях и сознании. Поэтому есть смысл как раз на странности и обратить внимание: если они есть, значит, ваше сознание в этом месте неоднородно и не просто. А точнее, сложно.
То есть сложено из множества слоев. Естественно, это слои образов, ничего другого в сознании не существует. Но образы бывают разные. Бывают простейшие истоты – далее не разложимые образы впечатлений. Бывают составленные из них исты, – говоря платонически, идеи каких-то вещей или явлений. Бывают образцы, по которым мы водим себя в поведении. И бывают понятия и обобщающие понятия, которыми разум вершит нашу жизнь.
Если мы обнаруживаем, что в любви хоть чуточку непредсказуемы для самих себя, значит, сложны или неоднородны сами наши понятия о любви. А если при этом я могу сказать про себя, что мои понятия о любви сложны, значит, этих понятий у меня к тому же несколько. Что, кстати сказать, само по себе странно… не правда ли?
Как может быть у меня одновременно несколько понятий об одном и том же? Попробуйте представить себе это. Вот перед вами книга, вы глядите на нее и осознаете, что у вас одновременно несколько понятий об этой вещи. Странно? А в отношении любви не странно, и наш язык нас выдает: наши понятия о любви сложны и неоднородны. Отсюда и странности.