Битва за Лукоморье. Книга 3 - стр. 35
Помощники орали, Алеша, сбросив плащ на траву, ждал с арканом наготове. Видать, гирифтен не слишком уютно чувствовал себя в своем случайном убежище, так как появился быстро. Первая сотня ударов сердца не отстучала, как треск кустов стал гораздо громче и что-то крупное и темное ломанулось из глубины орешника на опушку. Есть!
Здоровенная крылатая зверюга вымахнула на открытое место и на мгновение замерла, оглядываясь и смешно топорща совиные «уши». Клювастая голова несколько раз повернулась, изумрудами сверкнули глаза, и гирифтен длинным скачком сорвался с места. Второго прыжка не получилось – петля аркана послушно легла куда положено, и узел затянулся на длинной мускулистой шее. Богатырю осталось, как следует уперевшись, напрячь спину и дернуть способный удержать великана аркан на себя.
Пойманный прямо в воздухе зверь грузно кувыркнулся на бок. Упал – еще не значит сдался, и гирифтен тут же попробовал вскочить на лапы, однако новый богатырский рывок – веревка, к счастью, выдержала! – повалил его на траву. Клацнул бессильно клюв; чуть-чуть не добравшись до натянувшейся веревки, Малыш еще сильнее изогнул шею, чтобы достать-таки вредную гадость, но Алеша уже сам взвился в воздух, в три скачка покрыв разделявшее их с добычей расстояние. Глазомер не подвел. Успешно миновав бестолково бьющие крылья и хлещущий направо и налево хвост, Охотник, подобно загадочному фригалу, оказался на шее чудо-зверя, прямо-таки сел верхом. Ну и грохнул кулаком беднягу по макушке.
Голова и шея у подобных созданий крепкие от природы, их так просто не разбить и не сломать, так что за жизнь слободанового сокровища Алеша не волновался. И все же бить со всей силы счел излишним, мало ли, животинка и без того калечная. Одного богатырского удара гирифтену, однако, хватило с избытком – мышцы зверя расслабились, лапы подогнулись, и он начал заваливаться вперед. Ну и отлично.
Спрыгнув с падающей добычи, китежанин откатился в сторону прежде, чем гирифтен ткнулся клювом в траву. Дело было сделано, ну, почти. Стремительно вскочив, китежанин махнул рукой благоразумно державшимся поодаль помощникам.
«Хозяин!.. Хозяин!»
Буланко и прежде чуял, когда богатырь в одиночку ввязывался в передряги, и переживал, как там Алеша без него управится. А ну как оплошает и беда приключится?
– Порядок, Буланыш, – успокоил друга богатырь. – Поймали, не волнуйся ты так! Не дело было, безделица… У тебя-то что? Погоди… Парни, лапы ему спутайте, пока в беспамятстве, и хвост не забудьте. Пусть отдохнет, чудо такое.
– Осторожней! – Подскочивший Давор оттолкнул слишком ретивого помощника. – С крыльями осторожней, не поломайте! Спасибо тебе, Алеша, век не забудем… Что хочешь… Когда хочешь…
– Сочтемся, – отмахнулся уставший объясняться Алеша. – Как по мне, лучше его здесь оставить. Пускай полежит, покуда бражник ваш звероумный не оклемается.
– Да, так лучше всего, – сын зверинщика со знанием дела оглядел недвижную груду. – Сперва – клюв. Палку давайте… Нет, эта длинная слишком, другую ищите.
– А эта как?
– Годится.
Негаданные звероловы, поглядывая на бесчувственную добычу с настороженностью, на Алешу – с восхищением, а на Давора с намеком – такая работа дополнительной платы стоит, – принялись опутывать драгоценного зверя всеми прихваченными веревками, как паук муху, а то мало ли что… Лапы-то вон какие, да и хвост со штуками этими, еще саданет чего доброго! Богатырь незамеченным отошел в сторонку и с чувством выполненного долга вернулся к прерванному разговору.