Битва за Кальдерон - стр. 8
Тави сжал зубы и собрался выйти из-за угла:
– Я не желаю пропускать завтрак. Я просидел в цитадели всю ночь, Гай дюжину раз заставил меня бегать по этой проклятой лестнице, и если я не поем, то сойду с ума.
Эрен схватил его за руку. Шнурок на его форме с тремя бусинами – белой, голубой и зеленой – заскользил по тощей груди. Три бусины означали, что преподаватели Академии пришли к выводу, что Эрен практически не обладает даром заклинателя фурий.
Разумеется, у него было на три бусины больше, чем у Тави.
Эрен встретился глазами с Тави и тихо сказал:
– Если ты пойдешь туда один, это будет настоящим безумием. Прошу тебя, давай подождем еще немного.
Именно в этот момент прозвучал третий колокол, три долгих глухих удара. Тави поморщился, глядя на колокольню:
– Последний колокол. Если мы не пойдем сейчас, у нас не останется времени, чтобы поесть. Нужно правильно рассчитать, и тогда нам удастся пройти мимо них, когда кто-нибудь будет выходить из столовой. Может, они нас не заметят.
– Я не понимаю, куда подевался Макс, – сказал Эрен.
Тави снова огляделся по сторонам:
– Понятия не имею. Я ушел во дворец перед комендантским часом, а утром обратил внимание на то, что он не ложился спать.
– Значит, снова болтался где-то всю ночь, – пробормотал Эрен. – Не знаю, как он собирается сдавать экзамены, если будет продолжать в том же духе. Даже я не смогу ему помочь.
– Ты же знаешь Макса, – заметил Тави. – Он не думает о будущем. – Желудок Тави сжался от голода и принялся бурно протестовать. – Так, всё, – сказал он. – Пора. Ты идешь со мной или нет?
Эрен закусил губу и покачал головой:
– Я не настолько хочу есть. Увидимся на занятиях?
Тави почувствовал разочарование, но все же похлопал Эрена по руке. Он понимал его нежелание ввязываться в драку. Эрен вырос в тихом доме своих родителей, среди книг и таблиц, и его выдающиеся способности к математике и острая память намного перевешивали отсутствие у него сильных способностей к заклинанию фурий. До Академии Эрену не приходилось сталкиваться с холодной, мелочной жестокостью, с которой сильные молодые заклинатели, имевшие собственных фурий, обращались с теми, кого считали ниже себя.
Тави же, в отличие от него, приходилось сталкиваться с этой проблемой всю свою жизнь.
– Увидимся на занятиях, – сказал он Эрену.
Тот принялся теребить шнур на форме перепачканными в чернилах пальцами:
– Уверен?
– Не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
С этими словами Тави завернул за угол и зашагал через двор в сторону столовой.
Через пару секунд он услышал торопливые шаги у себя за спиной, и вскоре его догнал запыхавшийся Эрен, на лице которого застыло испуганное и одновременно решительное выражение.
– Мне следует больше есть, – заявил он. – Тогда я вырасту.
Тави ухмыльнулся, и они пошли дальше вместе.
Весеннее солнце, более теплое, чем горный воздух вокруг столицы Алеры, заливало двор Академии, который представлял собой роскошный сад с дорожками, выложенными гладким белым камнем. Ранние цветы на фоне зеленой травы радовали глаз после зимних холодов, их яркие красные и синие головки расцвечивали двор. Студенты в серой форме, устроившиеся на скамейках, разговаривали, читали, ели завтраки. Птицы резвились в лучах солнца, сидели на скатах крыш, словно диковинные украшения, потом бросались вниз, увидев какое-нибудь насекомое, выбравшееся из своего укрытия, или чтобы полакомиться крошками, просыпанными не слишком аккуратными студентами.