Битва за Балтику - стр. 67
– Нам объявили: берите мешки и идите за богатством в Россию, и что же? Морячки уже кровью умылись, а теперь, видимо, скоро и наш черед! К черту обещанные богатства, когда нас уже ждет какая-нибудь выгребная яма под Петербургом!
В офицерских палатках выражались конкретнее:
– Господа, ведь теперь и последнему юнцу ясно, что Густаву никогда не поставить Россию на колени! Еще один Гогланд – и у Швеции не будет больше флота!
– Нам самим пора начинать разговор с русской императрицей. Заключим мир и объявим Финляндию независимым королевством!
После долгих ночных разговоров финские офицеры решились составить заговор против короля. К генералу Армфельду отправился с сообщением его зять, майор Клик. Выслушав крамольные речи, старик долго ахал.
– Я прошу дать мне время, чтобы все обдумать! – попросил он.
Но думать генералу долго не пришлось. В это время подоспело королевское письмо, где Густав Третий велел немедленно убираться старшему Армфельду в отставку. Выбора теперь у Армфельда более не оставалось и он, сразу же сделавшись решительным, примкнул к заговорщикам.
Тем временем мятежные офицеры времени даром не теряли. Своей резиденцией они объявили деревушку Аньяло, где квартировал Бьернеборгский полк. Майор Клик быстро составил мемориал-послание Екатерине. Бумагу подписали: генерал Карл Густав Армфельт, полковники Хестеско и Оттер, подполковник Клингспор, майор Клик и другие. Суть мятежного послания сводилась к следующему: удостоверившись на примере Гогландского поражения в силе и мощи России, финские офицеры искренне заверяли русскую императрицу в своем желании мира.
Доставить документ вызвался обер-адъютант командующего – Егергорн. Чтобы избежать лишних разговоров, майор покинул лагерь еще затемно под предлогом осмотра передовых постов. Вместе с ним выехал и подполковник Клингспор. Отъехав подальше в лес, офицеры разрядили в воздух свои пистолеты. Затем Клингсор помчался обратно с криком: «казаки!».
Егерьгорн же, доехав спокойно до русских дозоров, подцепил на кончик шлаги белый платок и сдался. В тот же день майор был уже в ставке генерала Мусина-Пушкина, а оттуда в сопровождении фридрихсгамского капитан-исправника отправлен в Петербург. Мусин-Пушкин, предварительно успев переговорить с перебежчиком, вызвал к себе начальника штаба:
– Остановите пальбу по финским отрядам!
– А как быть со шведами? – поинтересовался генерал-квартир-майор.
– Этих бейте, как и ранее! – распорядился командующий.
Вскоре почти на всем протяжении русско-шведского фронта наступило томительное затишье. Безостановочно пушки гремели лишь на приморском направлении, где победитель Пугачева, неутомимый генерал Михельсон, сбивая шведские заслоны, упорно пробивался по лесным дорогам к Фридрихсгаму, чтобы снять блокаду крепости.
Михельсону противостоял сам шведский король. Густав Третий публично поклялся, что не отдаст ни пяди завоеванной земли в устье реки Кюмени. Собрав у Кюмень-города шесть тысяч верных войск, он готовился встретить российского упрямца. В разгар этих боевых приготовлений король и получил известие о заговоре в Аньяло.
А мятеж тем временем все разгорался. Возбужденные собственной решимостью финские офицеры непрерывно митинговали, выясняя, что для них превыше: закон или король. Вскоре в деревне Аньяло собралось уже за сотню мятежных офицеров. После долгих споров они составили особую бумагу, так называемое «условие финской армии», которую и отправили Густаву. В «условии» королю напоминались статьи шведской конституции, которые Густав нарушил, совершив нападение на Россию, Далее офицеры клялись, что готовы умереть в борьбе за славу Отечества, но при условии, если русская императрица не согласится заключить мир на условиях, предложенных ей самими же финскими офицерами.