Битва над бездной - стр. 54

– Вот как, давай-ка с этого момента самым подробным образом, – потребовал генерал, после чего Эди в деталях рассказал о своем разговоре с Марком.

– Так-так, – произнес Маликов, еле дождавшись окончания рассказа Эди. – Ковалев, немедленно из здешней приемной организуй работу по фотографии Гриши-Гюнтера. Плюс сегодня же проверь его по фототаблицам установленных сотрудников спецслужб, пусть обязательно покажут розыскникам. Допускаю, что Моисеенко или Джон могли подтянуть для своего очередного острого мероприятия кого-нибудь из нелегалов. По крайней мере, так они ранее поступали.

– Товарищ генерал, может, фотографию направить в Алма-Ату и Берлин, пусть посмотрят. Если он эмигрировал из Казахстана, то там на него наверняка имеются подробные анкетные данные, – предложил Эди.

– Правильно мыслишь, так и поступим, – согласился генерал, кивнув в сторону Артема, который спешно делал заметки в блокноте. – Но немцев, с учетом того, что там сейчас происходит, не будем информировать, по крайней мере с ходу, а потом видно будет. – Затем, проводив взглядом быстро идущего к выходу полковника, спросил у Эди: – Ты уверен, что они вновь хотели применить против тебя спец-препарат?

– Нет никаких сомнений, особенно старался этот самый Гриша-Гюнтер.

– Понятно, с данным эпизодом вчерне вроде разобрались. Посмотрим, что дадут проверочные мероприятия, и тогда определимся с дальнейшими действиями. Должен сказать, что с Марком ты поступил великолепно. Надо же, поймал на простом «Ги» и «Гю». Вот что значит уметь своевременно заметить и оценить прокол противника, а затем еще суметь легализовать его. Кстати, это действительно серьезный промах для профессионального разведчика, каковым Марк на самом деле является. Считайте, что в работе с ним у вас имеется в запасе козырь, но пока использовать его не будем, дождемся нужного часа и выбросим напоказ Моисеенко, мол, смотри, Марк-то наш, он вас всех с потрохами давно продал, а вы кочевряжитесь. Обязательно об этом расскажу Иванкову, пусть порадуется, – весело заключил Маликов. – Да, насчет отравления тоже было неплохо придумано. Но есть ли уверенность, что вас не заподозрили в симуляции?

– Каких-либо признаков этого я не заметил.

– Но как поняли, что они задумали такую акцию?

– Я всегда помню ваши слова о том, что резидент при каждом удобном моменте может повторить свой эксперимент с психотропным веществом, – ответил Эди, решивший порадовать генерала, что его инструктаж не ушел в песок.

– Все правильно, так оно и есть, – оживился Маликов, но тут же, широко улыбнувшись, добавил: – Теперь говори по существу.

– Когда к скорректированному дважды за день месту встречи подкатил не Моисеенко, как это было условлено с ним по телефону, а Марк, у меня, естественно, возникли сомнения. И потому я решил сыграть роль больного. Остальное было делом техники: пока ехали, рассказал ему о своих проблемах с желудком и всячески подкреплял эту легенду в период нахождения в номере.

– Разговора на эту тему не зафиксировала и наша прослушка, правда, резидент на хорошем английском языке ругал Гришу за его русский с немецким акцентом, – расхохотался Маликов. – Для нас это стало открытием, так как до того ни разу не фиксировали его разговор на иностранном языке.

– Товарищ генерал, а наши лингвисты анализировали сводки с его русской речью? – воспользовавшись небольшой паузой, возникшей после заключительной фразы Маликова, спросил Эди.