Битва мага-пересмешника - стр. 11
Правая рука онемела, и мне с трудом удалось кое-как натянуть на нее рукав рубашки, с курткой я не стала возиться. Меч лежал рядом. Мне показалось, Гиилюс как-то странно посмотрел на него, когда уложил меня на лавку и передал в руки лекаря. Возможно, где-то в закромах памяти некоторые детали, связанные со мной, сохранились у тех, кто меня знал.
Прицепив Танго к поясу, я выглянула в коридор. Он пустовал под гнётом пугающей тишины. Я прикинула, что доступнее всего для меня сейчас дверь, ведущая из кухни во двор, и, стараясь ступать бесшумно, направилась туда, откуда всё ещё расплывались ароматы жареной рыбы, трав и продуктов брожения. И тут, дойдя до поворота, я услышала голос.
–Четыре тру-у-па возле та-а-нка собой украсили пейзаж, —донеслось до меня и с эхом полетело по коридору дальше. Папа?!
Я завернула за угол и встретилась с ним.
Папа шёл такой походкой, будто пробирался в проходе автобуса, мчащегося по нашей родной российской дороге. Его шатало от стены до стены, а глаза при этом были закрыты. Я протянула руки и попыталась его остановить.
Папа затряс головой, собираясь возразить, но открыл глаза и уставился на меня, как на призрака.
–Ты… —он вздохнул, а я с трудом сдерживала слёзы. Больно было видеть его таким, а ещё больнее осознавать, что он пытается вспомнить, кто стоит перед ним, но не может, и лишь где-то на краю сознания маячит некая догадка. —Ты… кто?
–Мирослава, —ответила я честно.
Папа кивнул с ярко выраженным пониманием во взгляде.
– Собственный сын не верит мне, только представь это.
–Не верит в чём?
Папа сморщился, видимо, ему дико неприятно было говорить об этом.
–В том, что я не единственный человек в Альвое, – он поднял указательный палец. – Я точно знаю, есть кто-то ещё. Есть! Я чувствую. Папа ударил себя кулаком в грудь, а я проглотила очередную порцию слёз. – Он не позволяет мне его искать. Говорит: «Не выдумывай, здесь больше никого нет, ты человек – легенда и должен это принять и не позорить свою расу и имя! —папа снова поднял вверх палец. – Я позорю расу… ты слышала? И это мой сын! Сын!
На этих словах папа зарычал, а я попыталась сориентировать его в сторону кухни. Меня могли обнаружить в любой момент, и торчать здесь было плохой идеей.
–Ты прав, —сказала я, и папа посмотрел на меня внезапно просветлённым взглядом. —Ты прав насчёт человека. В Альвое живёт ещё один человек, помимо тебя.
–Да? Где?
–Я скажу тебе чуть позже, только помоги мне выбраться. Задержи Гиилюса, чтобы он меня не догнал.
–Гиилюс гонится за тобой?
–Да, понимаешь, я поступила немного плохо, но я всё исправлю, только мне надо срочно попасть в цитадель. А потом я вернусь и всё тебе расскажу. Я познакомлю тебя с этим человеком, обещаю!
–Базара нет, —сказал папа, —где этот Гиилюс? Сейчас я с ним разберусь.
Разберись, папа. Люблю тебя.
Мы как раз добрели до кухни, когда до моего слуха долетели отдалённые голоса, и я юркнула в дверь, миновала небольшое, чисто убранное помещение, ещё хранившее тепло и запахи дневной готовки, и открыв засов, выскочила во двор, оставив папу греметь посудой. Сжав зубы, крепко зажмурившись на секунду, я подавила в себе боль и жалость. Всё потом. Сейчас у меня единственная возможность сбежать и добраться до цитадели. Я любой ценой получу разрешение и буду участвовать в Битве, чтобы заново познакомиться с Дариеном. Потом я всё решу.