Битая карта - стр. 12

Дом он нашел без труда – в Эсквелле была одна главная улица и всего пять боковых. Ребус прошел по садовой тропинке и остановился на крыльце с бутылкой вина в руке. Свободной рукой он постучал в дверь. Она открылась почти сразу же.

– Опаздываете, – сказал Брайан Холмс.

– Это прерогатива старшего по званию. Мне позволительно опаздывать.

Холмс провел его в холл.

– Я же сказал – без формальностей.

Ребус сперва озадачился, а потом понял, что речь идет о его костюме. Только теперь он заметил, что сам Холмс стоит в рубашке с расстегнутым воротом, в джинсах и мокасинах на босу ногу.

– Вот как, – сказал Ребус.

– Ничего, я сейчас поднимусь наверх и переоденусь.

– Нет, если из-за меня, то не надо. Это твой дом, Брайан. Одевайся, как тебе нравится.

Холмс кивнул, и у него на лице вдруг появилось довольное выражение. Ребус попал в точку: это его дом. Вернее, его ипотека… половина ипотеки.

– Прошу, – сказал он, показывая на дверь в конце холла.

– Я, пожалуй, сначала поднялся бы наверх, – сказал Ребус, передавая бутылку Холмсу. Он продемонстрировал свои руки. Даже Холмс не мог не заметить следов масла и грязи.

– Проблемы с машиной, – кивнул он. – Ванная справа от лестницы.

– Ясно.

– А что это за жуткие царапины? Я бы обратился к врачу. – Судя по мрачному тону Холмса, он не исключал, что некий доктор причастен к царапинам Ребуса.

– Кот, – сказал Ребус. – Кот, у которого осталось восемь жизней.

В ванной наверху он вел себя как стеснительный подросток. Вымыв руки, он сначала сполоснул раковину, на которой остались грязные подтеки, потом соскреб грязь с мыла, после чего ему снова пришлось сполоснуть раковину. Полотенце висело над ванной, но, когда он начал вытирать руки, обнаружилось, что это не полотенце, а ножной коврик. Настоящее полотенце висело на крючке у двери. «Расслабься, Джон», – сказал он себе. Но сказать легко, а сделать не очень. Светское общение всегда было его слабым местом.

Он высунул голову из-за двери и посмотрел вниз.

– Спускайтесь, спускайтесь.

Холмс протянул ему стакан виски.

– За вас. Будьте здоровы.

– Ты тоже.

Они выпили, и Ребусу сразу стало лучше.

– Дом покажу попозже, – сказал Холмс. – Располагайтесь.

Ребус сел и огляделся.

– Настоящий дом Холмса на холмах, – прокомментировал он. В воздухе витали приятные запахи, а из кухни – которая, похоже, находилась за другой дверью гостиной, – доносилось позвякивание и побрякивание. Гостиная представляла собой почти правильный куб. В одном углу стоял стол, накрытый на три персоны, в другом – кресло, в третьем – телевизор, а в четвертом – торшер.

– Очень мило, – одобрил Ребус.

Холмс сидел у стены на двухместном диване. За головой у него было приличных размеров окно, выходившее в садик. Холмс скромно пожал плечами:

– Нас устраивает.

– Не сомневаюсь.

В комнату вошла Нелл Стэплтон. Здесь она казалась еще выше и внушительнее, чем всегда, – просто Алиса, проглотившая пирожок «съешь меня». Нелл вытерла руки о кухонное полотенце и улыбнулась Ребусу:

– Привет.

Ребус поднялся, она чмокнула его в щеку.

– Привет, Нелл.

Она подошла к Холмсу, взяла его стакан. На лбу у нее блестели капельки пота, одета она тоже была по-домашнему. Глотнув виски, Нелл шумно выдохнула и вернула стакан Холмсу.

– Буду готова через пять минут, – сообщила она. – Жаль, что ваша подруга-доктор не смогла приехать, Джон.