Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг. - стр. 31

После завершения революционных потрясений 1848–1849 гг. германский политический ландшафт казался довольно унылым. Провал революции, безуспешное решение назревшего национального вопроса и усиление консервативных начал в прусском государственном механизме происходили на фоне неудач, которые Пруссия переживала на международной арене. Безуспешно для Пруссии завершилась Датско-прусская война 1848–1850 гг. за включение герцогств Шлезвиг и Гольштейн в состав Германского союза, а Ольмюцское соглашение 29 ноября 1850 г. надолго закрывало для

Пруссии перспективу развития объединительных тенденций в Германии под ее главенством. Тяжелый эффект от этих внешнеполитических поражений усугублялся еще и тем, что Пруссия оказалась фактически в оппозиции к великим державам, которые в международных конфликтах становились на сторону её противников. В это время ключевую роль в центральноевропейских делах играла Россия, позиция которой в Ольмюце повлияла на решение австропрусского противостояния в германском вопросе в пользу Австрии. Вследствие этого в Германии к России стали испытывать чувство боязни, граничащее с неприязнью, что прекрасно демонстрирует опубликованное в 1851 г. в популярном берлинском юмористическом журнале «Кладдерадатч»[149] едкое стихотворение «Назад!». Это был сатирический пандан на написанное в начале 1814 г. известное стихотворение основоположника швабской школы романтизма Л. Уланда «Вперед!», в котором поэт взывал к германским государствам и их союзнице России и призывал их освободить Германию от наполеоновских войск и перейти Рейн для разгрома противника. Теперь же Россия представала в образе сурового и грубого надсмотрщика, регулирующего политическую жизнь в Германии:

Неизвестный автор такими короткими фразами, более похожими на военные приказы и команды, обращался от имени России ко всем крупным германским государствам:

Такие приказы были направлены также в адрес «старой Саксонии», «умной Швабии». С подачи неизвестного автора Россия рекомендовала Швейцарии «вышвырнуть негодяев», очевидно, германских революционеров, скрывавшихся в Швейцарии после 1849 г., обращалась к французскому президенту, чтобы тот протянул ей обе руки в знак дружбы и дальнейшего сотрудничества. Заканчивалось стихотворение также бойко:

В таких обстоятельствах Пруссия едва ли могла рассчитывать на активное участие в обсуждении широкого спектра вопросов общеевропейской повестки дня и вследствие этого на сохранение своего авторитета в международных делах. Официальному Берлину только и оставалось, что сконцентрироваться на внутригерманских проблемах и скромно взирать за тем, как Австрия председательствует в Союзном сейме, заседавшем в столице Германского союза Франкфурте-на-Майне. Великая держава номинально, Пруссия вместе со своими четырьмя голосами имела в Союзном сейме такие же права, как и другие германские королевства: Бавария, Саксония, Ганновер и Вюртемберг.

После произошедших революционных потрясений Берлин принял решение делегировать во Франкфурт человека, который отстаивал бы интересы Пруссии, но не в ущерб компромисса с Австрией. Вселяющие надежду политические способности, преданность королю и Пруссии, особенно проявившиеся в грозные революционные события 1848–1849 гг., темперамент, с которым отстаивались убеждения, и хорошее покровительство в лице предводителя консервативной партии в прусском парламенте генерала Леопольда фон Герлаха помогли Отто фон Бисмарку, помещику из Альтмарка, представителю «крайней правой, охранительной стороны»