Бинарная плащаница - стр. 26
– Как вы меня нашли? – наконец прошептал Сабад, содрогаясь всем телом.
– Это не имеет значения.
– Вы оставите меня в живых?
– Да, – коротко ответил ему швед. – Даю слово.
– Что вы хотите знать?
Хуго выпрямился, смахивая с виска пот. Посмотрел на улыбающуюся сквозь дым девушку, удовлетворенно кивнул. Зашел за спину Клёста, взял предложенную сигарету, прикурил. От щелчка зажигалки Сабад аль-Тани вздрогнул, ожидая продолжения пыток.
– Что именно собирала ваша рабочая группа по заказу «Кромлеха»? – спросил дознаватель, выдыхая облако в спину машиниста.
– Не знаю… – Тот лихорадочно замотал головой, словно за такой ответ могло последовать наказание. – Мы работали в одной из многочисленных электролаб, собиравших «поплавки» для Пророка… Все знают, что деньги Сорок Два тогда лились рекой. А где-то за полгода до Инцидента по чьему-то приказу свыше нам выделили отдельную лабу. Производственные мощности, неограниченные возможности, настоящие корпоративные цеха. Наверное, группе поставили какую-то особую задачу, но главным ее гравером был не я…
– Кто?
– Бамбуковый Меч… – Пленник поперхнулся. – Он погиб незадолго до Инцидента…
Хуго затянулся сигаретой. О гибели всех старших граверов, имевших отношение к проекту «Кромлеха», он знал. Но правда, исторгаемая потрескавшимися устами клиента, давала надежду на позитивный исход переговоров.
– Продолжай.
– У нас не было даже единой схемы… – Клёст продолжал дрожать, постукивая зубами. – Всех держали в неведении, использовали вслепую, будто рабов. Мы гравировали детали «раллеров»… необычных «раллеров». Но окончательной сборкой занимался кто-то другой, все цеха лабы были децентрализованы…
– Что в «раллерах» было необычным?
Хуго тут же пожалел, что в переговорах не участвует Невроз. Но поляк был слишком впечатлительной натурой, чтобы тащить его в комнату допроса.
– Их финальный контур не был заведен на автономку, – выдавил бывший гравер, ерзая на стуле в луже собственной мочи. – Парни предположили, что кто-то наверху хочет сомкнуть сразу несколько машин… как пазлы… полный бред, я понимаю, но другого объяснения мы не нашли…
– Где располагалась лаба? – Энквист затушил сигарету в пепельнице, протянутой Назанин.
– В Анклаве Монреаль…
– Точнее?! – В голосе Хуго добавилось холода и азарта.
– Район Перрон… Кот-Де-Перрон, – всхлипнул Сабад. – Точнее не скажу, даже улицу не помню, все как в тумане… Нас привозили, увозили, каждый вечер был похож на новогоднее шоу… От Синдина я уберегся, но если мозг не был нагружен работой, я заливал его амфитаминами и бухлом…
В голосе аль-Тани перемешались восторг по лихим денькам триумфального прошлого и откровенное презрение к себе. Он почти перестал плакать, и швед догадался – Клёст выдал все, что считал важным и ценным, приготовившись к расправе. Слепые глаза уставились в одеяло на окне, плечи обреченно опустились. Сейчас пленник был похож на умирающего пустынного стервятника, лысого, клювастого и длинношеего.
Фарахани вопросительно посмотрела на командира. Тот неопределенно пожал плечами.
– Это все, что ты можешь рассказать про свою работу на «Кромлех»? – вкрадчиво поинтересовался Хуго, и Сабад поник еще сильнее, окончательно уверовав, что наступил его смертный час.
– Все.
Энквист кивнул девушке, и та принялась с лязгом монтировать телескопическую капельницу. Рывком вскрыла пакеты с препаратами.