Билет до счастья - стр. 3
А история той самой Пруссии началась давным-давно, так давно, что мы стали забывать, почему мы, собственно, русские. Кроме того, Отечественная история, которую мы изучали в школе, расставляя акценты на членах политбюро коммунистической партии СССР, отождествляя слово «русский» со словом «советский», умалчивала, почему мы «русские», и откуда мы произошли, и где находятся наши исторические корни.
Балтика. Это темно-синее чудо, бурное и ласково щекочущее, разбивающееся в сотни брызг и нежно целующее босые ноги, утопающие в мягком песке, зовущее и манящее в свою бушующую стихию, омывающее южные и северные берега меняющих исторические названия многочисленных государств, расположенных на прибалтийских территориях. И с этих территорий спускались на воду корабли, поднимали паруса и плыли в открытое море. Какие-то в поисках пропитания, какие-то в поисках приключений, кто-то взывая о помощи, кто-то с целью завоевания, а кто-то выполняя долг миссионеров. Здесь, на северных берегах в 6370 году, по ведическому летоисчислению, жили викинги, норманы и варяги-руси, плывущие к южным берегам на ясенях, где аборигены балты, сембы, курши и пруссы ловили рыбу и добывали янтарь.
Мне всегда казалось, что именно эта версия о приходящих на южные берега Балтики племен варягов-руси наиболее правдоподобна из всех существующих ныне попыток восстановить ход событий, сформировавших современную историю России. Однако, западные историки по-прежнему не воспринимают Россию, как единое государство, равно как и не отождествляют Русь, состоящую из раздробленных княжеств славян, проживавших в восточной Европе, и Россию, образовавшуюся в XVI веке со столицей в Москве. В смешении различных концепций можно утонуть, а у ж понять, кто какой национальности, практически не реально из-за бурно шагающей по планете ассимиляции всех мастей. Но, быть русской мне нравилось больше нежели россиянкой, а посему, относить себя к варягам или славянам дело личное.
До некоторых пор для меня этот исторический компот оставался непостижимой загадкой и возможной версией. Может быть, мне только хотелось принимать именно ту версию, где в русских больше варяг балтов, чем славян, а возможно, я в этом убеждена, и есть для этого историческая подоплека. Ведь, не зря же я училась в историческом классе в нашей, тогда еще советской, школе в прошлом ХХ веке. И нам повезло, что преподававший нам историю России учитель был человеком увлеченным и любящим свой предмет. Поэтому изучали мы исторические события не по учебнику, а по многочисленным томам Соловьева. Нам было невероятно интересно слушать нашего педагога, который как раз в то время писал диссертацию про славянские племена IX–X веков, населявшие Прибалтику.
В конце концов, окончательным фактором, склоняющим меня именно к этой версии, оказалось даже не историческое любопытство и не желание докопаться до правды, а эстетическое восприятие внешнего облика сильного и мужественного, светловолосого и голубоглазого воина в доспехах, которого я воображала себе в своих мечтах, как единственного моего спасителя от оков навязанных советской системой воспитания хороших девочек, жертвующих своим внутренним миром ради сохранения обывательских представлений о нормальности поведения.