Билет до Лондона - стр. 7
Блондин, ласково смотря в сторону Маргариты Порфирьевны и не поворачивая головы, сказал брюнету:
– Иди, посмотри, кажется, у твоей машины сработала сигнализация.
– Ничего не сработала, я не слышу, – ответил невозмутимо тот.
На что блондин, уже повернувшись к нему, сквозь зубы процедил.
– А я, слышу.
– Да все нормально, говорю тебе, – продолжал тот.
– Иди, посмотри! – настаивал блондин.
– Ладно, пойду, чего это тебе причудилось? – сказал брюнет и вышел.
По магазину тем временем разносился запах жареной картошки и мяса, становилось жарко от работающей электроплитки, на которой стояла большая сковорода, где жарилось это яство и во все стороны разлетались мелкие жирные брызги. Блондин провел рукой по своим гладким блестящим волосам и вновь заискивающе обратился к Маргарите Порфирьевне:
–Сударыня, поверьте, мы готовы предложить Вам достаточное количество площадей.
– И сколько означает это ваше «достаточное»? – спросила Маргарита Порфирьевна и после короткой паузы добавила, – да говори, чего уж там.
Блондин вначале было замялся, но потом, «собравшись с духом» вымолвил:
–Ну, скажем, как Вы смотрите на то, если мы будем вести речь о тридцати процентах?
Маргарита Порфирьевна заулыбалась, она не смогла скрыть своей радости, и, потирая руки, попыталась проявить взаимную любезность:
– Очень даже хорошо, почему бы нам и не отдать таким интересным мужчинам тридцать процентов, мои другие компаньонки точно согласятся на такой вариант.
– Видите ли, уважаемая Маргарита Порфирьевна, дело в том, что эти, как Вы изволили выразиться, «интересные мужчины», тридцать процентов готовы отдать Вам, – сказал он, пристально глядя в глаза Маргариты Порфирьевны, используя при этом максимум своего обаяния.
Но его усилия были тщетны, и Маргарита Порфирьевна, как оказалось, не только осталась равнодушна к его чарам, но и порядком разозлилась.
Нет, нет, до мужского пола Маргарита Порфирьевна, несмотря на свое семейное положение, была очень охоча, но, по правде сказать, предпочитала она мужчин восточного типа, особо жаловала она тех из них, которые не были особо отягощены интеллектом и образованием, а промышляли в нашем городе мелкой торговлей. Как правило, для всех ее поклонников было нормой носить одну и ту же сорочку по нескольку дней подряд, поэтому можно себе с легкостью представить, что чистые руки и ногти у мужчины были для нее чем – то из ряда вон выходящим…и даже смешным… а может быть даже и враждебным.
Быстро прикинув в голове свой процент, используя нехитрую математику, она уткнула руки в бока, встала со стула и, наклонившись к блондину, заорала:
– Ты что с ума сошел? Хочешь себе все забрать, а нам по десять процентов оставить. Ничего у тебя не выйдет. Разговор наш окончен! – она распахнула дверь и указала блондину на выход.
Он хотел было что-то еще сказать, но она не дала ему этого сделать:
– И слушать больше ничего не хочу, ишь, какой проворный выискался. Блондин, решив, что дальнейшая дискуссия бесполезна, поспешил удалиться, проворно сунув, однако, Маргарите Порфирьевне визитку со своим номером телефона, которая тут же полетела в мусорную корзину.
Он пулей вылетел из магазина, чуть не сбив с ног ожидавшего его напарника.
– Ты чего, ошалел?! – возмутился брюнет.
– Ой, братец, еще бы секунда и я задохнулся бы в этом угаре.