Библиотека судеб - стр. 9
– Маша не такая, – возразил голосок. – Я с ней дружу… – тут же запнулся. – Дружила, – немного печально поправился.
– Вот-вот. Дружила. Вы же, дети, и дружить сейчас не умеете. Небось кукол своих не поделили, и дружба врозь.
Так ведь?
– А вы любите кошек? – не обращая внимания на колкости Зинаиды Филипповны, продолжил голос. – Маша любит, – тут же, не дожидаясь ответа, добавила девочка.
– От ваших кошек только вонь да подранная мебель. Вам, детям, дай волю, так вы зоопарк блохастый дома разведёте. А кормить? На вашем Вискасе только разориться можно. Ты хоть знаешь, сколько этот Вискас ваш стоит? Орут потом по ночам. Вам потеха, а взрослым забот полон рот.
– Барсик не драл мебель. И в лоток всегда ходил. Мы с Машей ему домики строили. Даже пеленать себя разрешал. А как он за бантиком прыгал. Вы бы только видели, – девочка тяжело вздохнула. – Но он убежал.
– И правильно сделал. Сама, поди, виновата. Нечего животину было мучить.
– Мы его не мучили. Мы на дачу собрались, а он выпрыгнул из машины и убежал, – голос снова тяжко вздохнул. – Я его: «кис-кис», «Барсик-Барсик», а его нет уже. Папа ждать не стал. Говорил, что никуда Барсик не денется. Вернёмся, а он здесь нас ждать будет. Сказал, что если время упустим, то в пробки попадём. Теперь винит себя, что Барсик пропал, а время всё равно упустили.
– Делов-то. Таких Барсиков на помойке, как блох на собаке.
– Не, – не согласилась девочка. – Барсик особенный. Я знаю, что он недалеко убежал. Вы его покормите, как увидите?
– Делать мне больше нечего, – Зинаида Филипповна начала уставать от разговора. С ребёнком ругаться не так интересно. – Каждого плешивого не накормишь.
– Подождите, – голос как будто почувствовал, что разговор заканчивается. – Вы Машу обнимите за меня. Она вас, кстати, очень любит. Она как узнала, что вы к ней переезжаете, так все уши мне прожужжала, что у неё теперь бабушка будет. Вот у меня бабушки не было, – голос опять вздохнул. – А у Маши теперь есть. И тётя Света вас любит. И дядя Саша. Правда-правда, – тараторил голосок. – Вы же добрая. Вы попробуйте быть бабушкой. Это очень здорово.
– Да никто меня не любит, – с горечью произнесла Зинаида Филипповна. – Квартиру мою хотят. Думают, что раз приютили, так отпишу им. Шиш им с маслом, – она даже показала фигу в домофон. – Да и откуда тебе-то знать?
Мала ещё советы давать.
– Я всё знаю, – раздался голос в домофоне. – Честно-честно. И про Барсика не забудьте. Маша обрадуется, если он найдётся. А он найдётся. Он такой красивый и в полоску. И ухо одно без кончика. И Маша – ваша внучка. Это точно. Дедушка Боря так и сказал. И я тоже знаю, что она самая настоящая ваша внучка, а вы самая настоящая её бабушка.
Голос замолчал.
– Эй! – крикнула Зинаида Филипповна в домофон. – Ты ещё тут? Как тебя звать-то? Какой ещё дедушка Боря?
Домофон молчал в ответ. Зинаида Филипповна даже подула в него, как в телефонную трубку.
– Вам открыть?
Зинаида Филипповна обернулась на голос.
Двор подозрительно ожил, как будто кто-то повернул выключатель. По тротуару прогуливались мамы с колясками. Шли люди по своим делам. Позади неё стоял молодой человек в бейсболке. Зинаида Филипповна даже успела признать в нём потенциального наркомана и собралась уже выдать одну из своих речей, как язык как будто перестал слушаться её. Вместо этого она спросила: