Библиотека судеб - стр. 31
***
Пришёл он в себя только в больничной палате. Ноги висели на каких-то железяках. Одна рука тоже в гипсе. Вторая, так же как голова и грудь, были замотаны бинтами. Врачи сказали, что он чудом остался жив, но ходить теперь не будет. Это он потом уже узнал, что ходить не будет. Родители ещё долго не решались сообщить ему про это. Надеялись, что всё наладится. Организм и кости молодые. Никто не отменял чуда. Вот только врачи им посоветовали особо на чудо не надеяться и приготовиться к новой жизни. Чудо уже то, что он выжил.
Собственно, чуда и не случилось. Прошёл год, и всё, что мог Мишка, так это перемещаться в инвалидном кресле. Пришлось учиться ездить на нём вместо велосипеда. Ног он просто не чувствовал. Сначала это давалось с трудом, но со временем Мишка научился сам выезжать на улицу. Он помнил, как в самый первый раз, не дождавшись родителей, решил выехать сам и растянулся в подъезде на ступеньках. Хотелось плакать от бессилия. Коляска валялась в одной стороне, а он в другой. Звать на помощь было стыдно. Решил сам. Но одно дело доползти до коляски, другое – поставить её на колёса, да ещё и залезть в неё. Так и лежал, стиснув зубы, пока сосед не зашёл в подъезд. Но ничего. Со временем научится…
Сидя в своём кресле перед футбольным полем, Мишке оставалось только наблюдать за тем, как его друзья продолжают забивать голы. Вот и в этот раз.
– А ты чего не бегаешь? – услышал Мишка голос позади себя.
Обернувшись, он увидел старика, который присел на лавочку позади Мишки. Скамейка запасных. Так они её с ребятами называли. Правда, в запасных никому сидеть на ней не довелось. В команде и так не хватало игроков до полного счёта. Разве что теперь Мишка перешёл в разряд запасных, но ему в этой ситуации даже скамейка не по статусу. В запасе до конца своих дней.
– Шутите? – Мишка попытался улыбнуться, но вышло это не очень.
– А я вот иду по своим делам, – продолжил старик. – Хотя какие у стариков дела? – рассмеялся он сам себе. – И прям как будто ноги сами сюда привели. Сел вот. Смотрю, как ребята бегают. Гляжу на тебя, и память напомнила, что у меня кое-что для тебя есть.
Мишка даже внутри разозлился на старика немного. Он привык уже к тому, что не будет не то чтобы бегать, а даже ходить. Но старик как будто специально всё про ноги: «Иду, ноги привели, бегают…»
– Знаешь, – продолжил он. – На войне у меня тоже беда случилась. Снарядом в окоп попало. Пришёл я в себя, а ног не чувствую. Ну, думаю, всё. И тут же отключился. Пришёл снова в себя только в блиндаже. Сам не помню, как попал туда. Видимо, вытащили меня. Затем госпиталь. Врач говорит: «Ампутировать», а я ни в какую. Говорю: «У меня жена, сын дома растёт». И карточку своих ему показываю.
Нельзя мне без ног, говорю.
Старик замолчал, а Мишка уже про футбол забыл. Развернулся к нему и поверить его словам не может. Как же так? Снарядом ноги чуть не оторвало. Врач сказал ампутировать, а он на ногах. Шутит опять, наверное. Утешает просто. Хотя какие шутки тут могут быть?
Старик вздохнул и продолжил:
– В общем, операцию назначили на следующий день. Говорят, нечего тут спасать. Чудо, что вообще ещё живой. Если не отрезать, то заражение пойдёт. Оставил меня с этими мыслями до утра. А как тут спать? Я понимаю, что без ног никак нельзя мне. В тягость стану своим родным вместо того, чтобы опорой быть. С такими мыслями и провалился в сон. И вот то ли сон, то ли не сон, но мне показалось, что проснулся я. Все вокруг спят, кто-то стонет во сне. Только слабый свет от керосинки. Вижу, окно открыто, а на подоконнике человек сидит. Я ещё подумал, что из наших, из палаты. Тут он слезает и подходит ко мне. Карточку мою даёт мне и говорит. «Хороший у тебя сын. Нельзя тебе без ног. Тебе ещё его на ноги ставить. Да и сам ты молодой». Оборачивается и снова к окну идёт. А я смотрю, у него крылья за спиной. Думаю, всё. Ангел за мной пришёл. Встал он у окна и долго молча смотрел куда-то на небо. Затем говорит: «Нельзя тебе без ног. Я тебе свои крылья отдам. Встанешь постепенно с помощью них на ноги. Теперь они твои». И тут я в сон обратно проваливаюсь.