Библиотека судеб - стр. 13

– Я? Ну как же можно не любить себя?

– Поверь мне, – Галина Николаевна зачерпнула варенье из розетки и отправила его в рот. – Ммммм… Как я буду скучать по этому вишнёвому варенью! Никогда такого не пробовала при жизни, а сама варить не умела. Далеко не все умеют любить себя, – продолжила она, обращаясь к Петрову. – Но пока себя не полюбишь, никого другого не сможешь полюбить по-настоящему. Тем более своего персонажа. Любовь к нему не такая, как между мужчиной и женщиной. Она сравнима с любовью к себе. Если тебе на себя наплевать, то и его не пожалеешь. Почувствуй его. Его характер, желания. Взгляни на мир его глазами. Представь, что ты не Книгу Судьбы для него пишешь, а проживаешь его жизнь как кино. Вот когда ты увидишь и прочувствуешь своего персонажа, тогда и сюжет будет складным.

– У Катьки хорошо получается, – вспомнил дед Боря. – Она прямо как кино видит всё. Всех, с кем знакома была. Я бы тоже так хотел, но сам никак. Но стоит Кате обнять меня, так и я всё вижу.

– Берегите её. Катя сильная девочка. Не удивлюсь, если она под опекой Высшего. Может, у него какие планы на неё, – предположила Галина Николаевна.

– А кто этот Высший?

– Никто не знает, но говорят, что может быть кем угодно. Живёт среди нас и ничем особым не выделяется, – развела руками Галина Николаевна. – Но это всего лишь предположения.

Поговорили ещё немного о книгах, работе, и пришло время расходиться по домам. Службу, как сказала Галина Николаевна, никто не отменял. Даже перед перерождением.

– Ты когда отчаливаешь? – спросил дед Боря ближе к концу вечера.

Как оказалось, время пребывания здесь Галины Николаевны заканчивалось. Если в Мире Живущих оно неизвестно, то здесь с этим всё строго. За год до перерождения тебя предупреждают. За это время ты заканчиваешь свои дела и приводишь их в порядок. Если надо, передаёшь их преемнику. В назначенный день за тобой приходят и отвозят к Истоку. Ты оставляешь этот мир и возвращаешься в Мир Живущих, чтобы получить новый опыт и применить его снова в этом мире.

– Завтра переезжаю, – пошутила Галина Николаевна.

– А как это происходит? Я имею в виду перерождение.

– Никто не знает, Петров, – ответил дед Боря. – Это какое-то таинство или ещё что. Может, тебе по темечку чем-то бах! И ты ничего не помнишь. Очнулся – гипс. Точнее, пуповина.

– Шутки у вас, Борис, всё площе и площе. Но в одном он прав. Никто процедуры не знает. Давайте прощаться.

Петров вернулся домой и взял книгу Зинаиды Филипповны. Заправил в печатную машинку чистый лист и начал писать.

«Не успела Света открыть дверь квартиры, как её окутал тёплый аромат домашней выпечки. Так вкусно пахло только в её детстве, когда мама пекла пирожки. Но сейчас этого быть просто не могло. Мама уже умерла, а к ним недавно переехала свекровь, но ожидать от неё такого…»

Не успела Света переступить порог квартиры, как её обоняние уловило дивный аромат домашней выпечки. Так восхитительно пахло только в далёком детстве, когда мама готовила пирожки. Но сейчас это было невозможно. Мамы уже не было, а недавно к ним переехала свекровь. Но ожидать от неё такого…

Света не успела снять обувь, как в прихожую вбежала сияющая от счастья Машка.

– Мама! Смотри! Бабушка Барсика принесла! – воскликнула она, держа в руках полосатое чудо с надкушенным ухом. Кот, успевший наесться и разомлевший от непривычной обстановки, выглядел очень довольным. – Это же Катькин! Они уже вернулись с дачи? Бабушка меня не отпустила к ней. Сказала, что не знает никакой Кати, а кота она у подъезда подобрала.