Безусловно моя - стр. 20

— На нас люди смотрят. Ты вроде печёшься о своей репутации. Может, отпустишь меня? — Я потянула руку.

Он не отпускал.

— Никуда я не денусь. — Потянула сильнее. — Пусти. Я всё поняла.

— Надеюсь.

Мы пошли по направлению к дому. Всё то же платье, всё тот же вечер. Только мне вдруг захотелось разреветься от непонятной досады. Чем я только думала? Он бы всё равно нашёл меня. Просто…

— Мороженое хочешь?

Я подняла взгляд на Макара. Он был злющим, каждая мышца напряжена.

— Мороженое хочешь? — Показал на ларёк метрах в пятидесяти и, не дожидаясь ответа, пошёл к нему. Даже оставить не побоялся.

Вздохнув, я пошла следом. Не спрашивая меня, он взял два стаканчика и протянул один мне.

— Просто стаканчик? А где же выкрутасы? Ты же у нас…

— Да, — резко оборвал он. — Просто, мать твою, стаканчик. Я люблю обычные стаканчики. Что ещё?

— Ничего.

Я развернула мороженое. Незаметно посмотрела на Макара и подумала, что надо есть осторожнее, чтобы, не дай бог, не заляпать платье.

8. Глава 8

Кира

Два следующих дня Макара я почти не видела. Ощущение было, что он и не возвращался. Разве что вместо обычной еды в доме опять появилась ресторанная, в лотках.

Прослонявшись весь день без дела, я развернула шоколадный батончик. Если так пойдёт дальше, скоро я покроюсь прыщами и перестану влезать в свои джинсы.

Начатая ещё во время отъезда Макара книга оказалась скучной, но я всё равно дочитала её. Другую начинать не хотелось. Взгляд упал на оставшийся с вечера набор одноразовой посуды, прилагавшийся к заказанной еде. Если бы Макар попросил, я бы могла что-нибудь приготовить. Да и…

Вспомнила, что так и не сделала привезённую Виталием курочку — отправила в морозилку до лучших времён.

— Только попробуй сказать, что не будешь, — сказала тихо, достав её.

Вчера Молотов вернулся так поздно, что я его даже не видела. Во сколько он появится сегодня — не представляла. И всё равно занялась ужином.

***

Проснулась от грома за окном и сразу увидела в прихожей свет. За окном было совсем темно. Называется, прилегла на минутку.

Пальцами пригладив волосы, вышла на кухню и взглядом наткнулась на Макара. Вернее, на спину Макара, его затылок и зад. Он стоял у плиты с тарелкой в одной руке и куриной ногой в другой. Впечатляющее зрелище, особенно с учётом того, что на нём не было ничего, кроме боксёров. Внутри стало щекотно-тревожно, и я, вместо того чтобы что-то сказать или убраться обратно в комнату, остановилась в дверном проёме.

— Вкусно? — спросила, немного придя в себя.

Он повернулся с совершенно невозмутимым видом. Положил курицу в тарелку, вытер руки и кинул полотенце на стол.

— Ещё не пробовал.

Я старалась не смотреть ниже его груди. Не хватало ещё покраснеть.

— Одеться не хочешь?

— Зачем? — Он присел на стол. — Мне и так удобно.

— А ничего, что я тут?

— Ничего.

Я с трудом подавила негодование. Молотов расселся на диване и принялся за еду с таким видом, словно на нём был костюм и дорогая рубашка.

— Тебе не говорили, что ходить в трусах при посторонних неприлично?

— Скажи спасибо, что в чём мать родила не хожу. Не забывай, — он мельком посмотрел на меня, — это моя квартира. Кстати, дай соус. Там должен быть острый азиатский.

Открыв холодильник, я выгребла все баночки и почти швырнула перед ним. Меня снова охватило раздражение. Ни «как дела», ни «ты хорошо готовишь», ни элементарной благодарности! И это я ещё ему, оказывается, должна сказать спасибо за то, что он упаковал свои причиндалы в трусы, а не разложил прямо на диване!