Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - стр. 72
– Мистера Гобла нет, – ответил долговязый, нервно перебирая бумаги на столе. Джилл явно произвела на него впечатление.
– Нет? – Она поняла, что была несправедлива к рассыльному.
– Нет, и сегодня мы его не ждем. Могу ли я чем-нибудь помочь?
В его голосе звучали нежные нотки. Молодому человеку казалось, что он в жизни не встречал такой милой девушки. Та и впрямь была сейчас очень хороша – раскрасневшаяся, со сверкающими глазами. Она задела сокровенную струну в душе долговязого, и весь мир для него превратился в благоухающий сад, наполненный музыкой.
Отис Пилкингтон уже влюблялся с первого взгляда, но не мог припомнить случая, чтобы столь безоглядно. Джилл улыбнулась – и перед ним будто отворились врата небесные. Он даже не стал вспоминать, сколько раз прежде отворялись эти врата. Однажды они обошлись ему в восемь тысяч долларов отступных под угрозой суда… но в такие минуты не до воспоминаний, вызывающих диссонанс. Отис Пилкингтон влюбился и больше ни о чем не хотел думать.
– Присаживайтесь, пожалуйста, мисс…
– Маринер, – подсказала она. – Благодарю вас.
– Мисс Маринер… Разрешите представить вам мистера Роланда Тревиса.
Субъект за пианино отвесил поклон, и его черные волосы взметнулись и опали, словно морские водоросли на волнах прибоя.
– А я – Пилкингтон, – продолжал долговязый. – Отис Пилкингтон.
Неловкую паузу, обычную после церемонии знакомства, оборвало дребезжание телефона на письменном столе. Отис уже вышел на середину кабинета, однако его феноменально длинная рука без труда дотянулась до трубки.
– Алло? О, к сожалению, сейчас никак не могу, у меня совещание… – Джилл еще предстояло узнать, что в театральном мире не разговаривают, а «проводят совещания». – Будьте добры, передайте миссис Пигрим, что я непременно перезвоню ей позже. – Он повесил трубку. – Секретарь тети Оливии, – тихонько бросил он Тревису. – Она зовет меня покататься. – Он снова повернулся к посетительнице. – Прошу прощения, мисс Маринер. Так чем я могу вам помочь?
Джилл уже полностью вернула самообладание. Интервью с работодателем оборачивалось совсем по-другому, чем она могла предположить. Уютная светская атмосфера – ни дать ни взять лондонское чаепитие прежних времен на Овингтон-сквер с Фредди Руком, Ронни Деверо и прочими друзьями.
Для полноты картины недоставало только чайного столика. Деловой нотки почти не ощущалось. Тем не менее, явилась сюда Джилл как раз по делу, а потому следовало к нему приступить.
– Я пришла насчет работы.
– Работы?! – воскликнул мистер Пилкингтон, который, похоже, и сам воспринимал беседу как исключительно светскую.
– Хористкой, – пояснила Джилл.
Пилкингтон болезненно отшатнулся, будто от непристойности.
– В «Американской розе» не будет никаких хористок! – поморщился он.
– Как, разве это не музыкальная комедия?
Пилкингтон вновь содрогнулся.
– Ни в коем случае! Это музыкальная фантазия! Мы набираем ансамбль, – с оттенком укоризны добавил он, – из двенадцати утонченных особ женского пола.
– Ну что ж, – рассмеялась Джилл, – так звучит гораздо изысканнее. Как вы считаете, во мне достаточно утонченности?
– Без сомнения! – торопливо заверил Пилкингтон. – Я буду счастлив, если вы к нам присоединитесь.
Пианино издало резкую диссонирующую ноту, и лохматый композитор крутанулся на табурете. На лице его отразилось сомнение.