Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - стр. 26
– Что же мне делать?
Уолли Мейсон вздрогнул, выныривая из глубины размышлений.
– Прошу прощения?
– Что мне делать? – повторила Джилл.
– Да не волнуйся ты так.
– Дерек ужасно разозлится!
Добродушные губы Уолли чуть заметно сжались.
– С какой стати? Ничего нет дурного в том, чтобы поужинать с другом детства.
– Нет, но… – с сомнением выдавила она.
– Дерек Андерхилл… – задумчиво прищурился Уолли. – Не тот ли самый сэр Дерек Андерхилл, чье имя мелькает в газетах?
– Да, про Дерека часто пишут. Он член парламента и вообще…
– Видный мужчина… Ага, вот и кофе!
– Мне не надо, спасибо.
– Да ну, брось! Зачем портить ужин из-за такой ерунды? Ты куришь?
– Нет, спасибо.
– Бросила, да? Что ж, разумно. Курение мешает расти и бьет по карману.
– Что значит, бросила?
– Уже не помнишь, как мы с тобой за стогом сена делили сигару твоего отца? Разрезали ее пополам. Свою половинку я докурил до конца, а тебе хватило трех затяжек. Золотые были деньки!
– Только не тот денек! Конечно помню и едва ли когда-нибудь забуду.
– Само собой, виноват был я. Это я тебя подначил.
– Да, я всегда была готова принять вызов.
– А теперь?
– В смысле?
Уолли стряхнул пепел с сигареты.
– Ну, допустим, я предложу тебе подойти к тому столику, глянуть жениху в глаза и сказать: «Хватит сверлить мне затылок взглядом! Я вправе поужинать с другом детства!» Решишься?
– А он сверлит? – поежилась Джилл.
– Еще как! Сама разве не чувствуешь? – Уолли задумчиво втянул дым. – На твоем месте я бы пресек это в зародыше. Отучать мужа от подобных привычек надо как можно раньше. Для цивилизованного мужчины это все равно что бить жену.
Джилл неловко поерзала. Вспыльчивый нрав ее не выносил такого тона, враждебного, с едва завуалированным презрением. Дерек был неприкосновенен, и малейшая критика переступала невидимую грань. Казалось, Уолли из друга и приятного собеседника вновь превратился в противного мальчишку из давних лет. Опасный блеск в глазах девушки должен был его предостеречь, но он продолжил:
– Не такой уж он и свет в окошке, этот твой Дерек! Да и как ему быть при такой-то матери, если наследственность не выдумка.
– Пожалуйста, не надо так о Дереке! – холодно бросила Джилл.
– Я только хотел сказать…
– Неважно. Мне это не нравится.
Уолли медленно залился краской. Он ничего не ответил, и молчание легло между ними, словно тень. Джилл уныло прихлебывала кофе, уже сожалея о своей вспышке и брошенных словах.
Впрочем, не столько сами слова разорвали ту хрупкую паутинку дружбы, что едва начала сплетаться, сколько их надменный тон. Так принцесса могла отчитывать подданного, и Джилл понимала, что даже пощечина не оскорбила бы так собеседника. Неунывающая натура позволяет некоторым мужчинам переносить без потерь самые обидные щелчки, но Уолли, как подсказывала интуиция, к их числу не принадлежал.
Был лишь один способ поправить дело. В столкновениях темпераментов, этих бурях средь ясного неба, иногда удается отыграть назад, если не упустить подходящий момент и быстро заговорить на общие темы. От слов разверзаются бездны, и только слова наводят мосты.
Однако ни Джилл, ни ее спутник не нашли нужной темы, и угрюмое молчание затянулось. Когда Уолли наконец заговорил, то уже ровным тоном вежливого незнакомца:
– Твои друзья ушли.
Так попутчики в поездах осведомлялись, закрыть или открыть окно. Этот бесстрастный голос убил все сожаления и вновь распалил гнев. Джилл всегда принимала вызов и ответила столь же холодно-любезно и отчужденно: