Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - стр. 41
Напряженную тишину нарушило смятение в рядах пэров. Генри Перси упал в обморок. Слуге пришлось взвалить его обмякшее тело на спину и вынести из зала. Анна проводила его взглядом, и на лицо ее набежала тень, оно словно увяло.
Ей вновь дали слово, но теперь она говорила без всякого воодушевления.
– О Господи, Тебе ведомо, заслужила ли я смерть... – Она помедлила и обратилась к присяжным: – Милорды, я не буду говорить, что ваш приговор несправедлив, и не осмелюсь предположить, будто мои доводы могут восторжествовать над вашими суждениями. Мне хочется верить, что у вас достаточно веские причины для вынесения такого приговора, но тогда они должны быть отличны от тех, что представлены ныне в суде, ибо я не совершала преступлений, кои вменяются мне в вину. Я всегда хранила супружескую верность королю, хотя не скажу, что всегда выказывала приличествующее мне, возвышенной его волей из ничтожества, смирение и почтение перед его добротой и величием. Я признаю, что имела ревнивые мысли и подозрения о его увлечениях. У меня не было, увы, достаточной осторожности и мудрости, чтобы скрывать свои переживания. Но всевидящий Господь будет моим свидетелем в том, что я не согрешила против супруга никаким иным образом. Вы полагаете, что я говорю это в надежде продлить себе жизнь? Нет. Бог научил меня смирению перед лицом смерти, и Он укрепит мою веру. Не думайте, что в преддверии конца я пребываю в полном замешательстве и меня уже не волнуют ни честь, ни невинность, которые я берегла всю мою жизнь, как то и положено королеве. Знаю, что эти последние оправдания не принесут мне никакой выгоды, кроме удовлетворения моей честной души. Что касается моего брата и других несправедливо обвиненных придворных, то я охотно приняла бы на себя все казни, дабы избавить их от мучений; но, понимая, что так угодно королю, я готова стать их спутницей в смертный час. Поскольку уверена в том, что в ином мире нам суждена вечная и покойная жизнь. Я прошу вас, добрые люди, помолиться за меня.
Она устало поднимается и в сопровождении Кингстона удаляется из зала суда в свои тюремные покои.
Ее дядя откровенно разрыдался. Ему с трудом удалось овладеть собой, чтобы провести суд над последним заключенным в Тауэр обвиняемым, Джорджем Болейном, лордом Рочфордом.
Ему зачитываются обвинения. Они заключаются, во-первых, в инцесте – в прелюбодеянии с его сестрой, королевой. Во-вторых, в заговоре, имевшем целью убийство короля. Он отрицает и то и другое. И в третьих, в предположении, что он отец принцессы Елизаветы.
В ответ на третий пункт Болейн молча ухмыляется и насмешливо поднимает брови.
Заключительное обвинение запрещено оглашать публично, и его изложенное на бумаге содержание представляют пэрам, а затем показывают лорду Рочфорду. Эти показания предоставила леди Джейн, его законная жена.
– Ах да, – громогласно заявляет Джордж Болейн и зачитывает вслух слово за словом: «Моя сестра, королева Анна, сообщила мне, что король стал немощен. Его мужское естество растеряло задор и живость».
И он истерически захохотал.
Возмущенный Кромвель разразился гневной тирадой, на что Болейн с улыбкой добавил:
– Но я же не высказываю предположений о том, что в следующем браке его величество может столкнуться с теми же интимными сложностями.