Безмятежное зло - стр. 13
Мария Ивановна еще долго плавала в прелюдиях – хоть она и решила рассказать всю правду, но никак не могла начать. Наконец настроилась и заговорила о Вадиме:
– Я видела его фото, на которых ему семь, десять, двенадцать. Он всегда был хорошо сложен, всегда – мужчина. Такое тонкое лицо, такие глубокие карие глаза… Естественно, сначала я просто наблюдала, потому что мне нравилось смотреть на него. Нравилось называть его сыном, только чем дальше, тем меньше я видела в нем сына. Скорее приятного парня. И вы не поверите – он первый начал!.. Мне тогда было тридцать восемь, мужу – почти сорок. Он был хорошим человеком, только немного отстраненным. Женился на мне потому, что я напоминала ему его покойную жену. И когда муж меня увидел, он решил, будто это его второй шанс. Сплошная романтика.
Не успела Феня додумать одну из своих ассоциативных мыслей, как Мария Ивановна ее произнесла:
– Может, и Вадик в меня поэтому влюбился? Эдипов комплекс и все такое. И если хотите знать, то все началось с физического влечения. Чувства пришли гораздо позднее В первый раз все случилось посреди белого дня. У Вадика начались каникулы, и у меня – тоже. Я же преподавала в институте. Проснулась утром, муж уже ушел. Пошла в ванную, а Вадик там почти голый. И, негодяй такой, не смутился, а обнял меня. Меня как-то околдовало то, что был он совершенно уверен в себе, как опытный соблазнитель… А потом говорил, что увидел обнаженную женщину впервые! Вот же врун!
Она рассмеялась. Смех закончился слезами.
– В тот же вечер я рассказала обо всем мужу. Это было несложно, потому что я точно знала, что Вадика люблю, а его – нет. Только стыдно было, что я не испытывала вины за все содеянное. Муж сказал, что меня не отпустит, сына выгонит, а то, что случилось, надо забыть. Я пошла собирать вещи, а он догнал меня и ударил. Прибежал Вадик, случились гадкие разборки. Мне стало тошно от того, что сын с отцом дерутся, и я объявила, что ухожу от обоих. Добавила, что это мерзейшая сцена, я им обоим ее не прощу. Тогда муж смирился, а Вадик умолил меня остаться. И я не смогла уйти – он был такой… мой. Мы стали жить… Я переехала в комнату Вадика, муж остался в нашей спальне. Через какое-то время, как это всегда и бывает, мы с Вадимом поссорились. Даже не помню почему. Кажется, он слишком много времени проводил со своим одноклассником – забыла, как его зовут. Сейчас-то я понимаю, что он был еще ребенком, ему надо было играть с ребятами своего возраста. Муж утешал меня, я решила, что сделала ошибку, когда влюбилась в такого юного парня. Вернулась к мужу. Забеременела. И вот это был ужас!
– Почему?
– Мне бы хотелось ребенка от Вадика, – со вздохом ответила Мария Ивановна. – Но Вадик в детстве переболел малярией, он не мог иметь детей. Узнав, что будет ребенок, муж отправил Вадика в Москву учиться. Тогда я четко и ясно поняла, что муж чужой человек, а люблю я только Вадика. Родился Олег. И после этого мы оба – я и Вадим – словно с ума сошли! Я стала ездить к нему, он стал приезжать в Гродин. Нас объединяло настоящее глубокое чувство. Причем на этот раз не было никакого желания объявить обо всем мужу.
– Ну а потом ваш муж умер.
– Да, он умер. И я должна вам открыть правду: это я виновата в его смерти.
Феня насторожилась.