Бэзил и Джозефина - стр. 23
Однако наутро это уже был вопрос жизни и смерти. Не имея длинных брюк, он был отрезан от компании сверстников и подвергался насмешкам того, кто прежде смотрел ему в рот. Если накануне вечером какие-то курицы предпочли ему Рипли, это не беда, но Бэзила отличал неукротимый состязательный дух; он не мог стерпеть, что вынужден драться одной рукой, в то время как другая скована у него за спиной. А ведь похожая ситуация могла возникнуть и в школе; вот это уже было бы невыносимо. Во время завтрака он в сильном душевном смятении воззвал к матери.
– Как же так, Бэзил? – удивленно запротестовала она. – По-моему, мы это обсуждали и ты не проявил особого интереса.
– Мне они позарез нужны, – заявил Бэзил. – Умру, а учиться не поеду, если сейчас у меня не будет длинных брюк.
– Ну не глупи.
– Я серьезно, лучше умереть. Если мне даже нельзя носить длинные брюки, то учеба не имеет смысла.
Эмоции перехлестывали через край, и мать не на шутку встревожило видение его близкой кончины.
– Бэзил, не говори ерунды, садись за стол и доедай завтрак. Можешь хоть сегодня поехать в «Бартон Ли» и выбрать то, что тебе подойдет.
Отмякший, но все еще разрываемый нетерпением, Бэзил мерил шагами комнату.
– У кого нет длинных брюк, тот очень уязвим, – страстно произнес он. Эта фраза ему так понравилась, что он решил нажать. – У кого нет длинных брюк, тот чудовищно, страшно уязвим. Лучше умереть, чем…
– Бэзил, немедленно закрой рот. Кто-то тебя задразнил.
– Никто меня не задразнил! – с негодованием возразил он. – Никто.
После завтрака горничная позвала его к телефону.
– Это Рипли, – произнес настороженный голос.
Бэзил прохладно воспринял сей факт.
– Ты никак обиделся? – спросил Рипли.
– Я? Вот еще. Кто сказал, что я обиделся?
– Никто. Слышь, ты не забыл, что мы сегодня на фейерверк идем?
– Не забыл. – Бэзил по-прежнему отвечал ледяным тоном.
– Так вот, у одной из этих крошек – у той, что была с Элвудом, – есть сестренка, такая же симпатичная, даже лучше, можно ее позвать для тебя. Фейерверк начнется в девять; встречаемся около восьми.
– А чего там делать?
– Да хоть на «Старую мельницу» опять сходим. Мы вчера еще три раза прокатились.
Последовала короткая пауза. Бэзил удостоверился, что дверь в мамину комнату закрыта.
– Ты со своей целовался? – настойчиво зашептал он в трубку.
– А то! – На другом конце провода послышался дурацкий смешок. – Слышь, Эл собирается у предков машину взять. Мы тогда тебя подхватим в районе семи.
– Ладно, – грубовато согласился Бэзил и добавил: – Мне сегодня еще надо брюки купить.
– Честно? – Бэзил опять уловил почти беззвучный смешок. – Короче, в семь часов жди.
В десять утра, встретившись со своим дядей в магазине готовой одежды «Бартон Ли», Бэзил немного устыдился, что затрудняет и разоряет родных. По дядиному совету он в конце концов выбрал два костюма: повседневный, из плотного сукна шоколадного цвета, и выходной, темно-синий. И тот и другой требовали небольшой подгонки по фигуре, но дядя договорился, чтобы один костюм непременно доставили в тот же день.
В порядке раскаяния, хоть и недолгого, в таком неслыханном транжирстве Бэзил решил сэкономить на транспорте и отправился домой пешком. На Крэст-авеню он примерился и перепрыгнул через высокий пожарный гидрант неподалеку от особняка ван Шеллингеров; при этом возник вопрос: можно ли прыгать через пожарный кран в длинных штанах и будет ли у него вообще такая возможность? Что-то заставило его напоследок совершить этот обряд еще два или три раза; тут его и застукали ван Шеллингеры, чей лимузин свернул на подъездную аллею и затормозил у входа.