Бездушный принц - стр. 2
– Так я же с вами, правда?
Данте бросает на нас суровый взгляд. Он все еще разговаривает с отцом, но знает, что мы что-то замышляем.
Когда мы расправляемся с цыпленком, Грета выносит панна-котту. Она работает нашей экономкой уже примерно вечность и является моим вторым самым любимым человеком после Себастиана. Грета красива, у нее плотное телосложение и посеребренные, некогда рыжие волосы.
Она сделала мне панна-котту без малины, потому что знает, как я не люблю косточки, и не возражает против моей избалованности. Я тяну экономку к себе и целую ее в щеку, когда передо мной возникает десерт.
– Я уроню из-за тебя поднос, – говорит она, пытаясь высвободиться из моих рук.
– Ты в жизни не роняла подносов, – отвечаю я.
Мой отец ест свой десерт хренову тучу времени. Попивает вино и снова и снова обсуждает профсоюз электриков. Готова поклясться – Данте специально поддерживает беседу, только чтобы нас позлить. Когда мы вот так все вместе собираемся за ужином, papa настаивает, чтобы мы сидели за столом до последнего. Телефоны также запрещены, и это настоящая пытка, потому что я чувствую, как мой не перестает вибрировать в кармане, разрываясь от сообщений, отправленных бог знает кем. Надеюсь, не Оливером.
Я рассталась с Оливером Каслом три месяца назад, но он из тех, кто не понимает намеков. Если он не перестанет меня донимать, скоро получит молотком по голове.
Наконец, papa заканчивает свой ужин, и мы собираем тарелки, чтобы поставить их в раковину для Греты.
Затем papa отправляется в свой кабинет, чтобы пропустить стаканчик-другой, пока Себастиан, Неро и я тайком пробираемся вниз по лестнице.
Конечно, нам не запрещено гулять в субботу вечером. В конце концов, мы все совершеннолетние (в моем случае – едва-едва). Однако мы не хотим, чтобы papa спрашивал, куда именно мы собираемся.
Мы плюхаемся в машину Неро – крутейший «Шевроле-Бел-Эйр» 1957 года, в котором офигенно будет колесить по городу, опустив крышу.
Неро заводит двигатель, и в свете фар мы видим стоящий перед нами мощный силуэт Данте со скрещенными руками. Он выглядит словно Майкл Майерс[5], задумавший нас убить.
Себастиан подпрыгивает, я негромко вскрикиваю.
– Ты мешаешь проехать, – сухо бросает Неро.
– Это плохая идея, – говорит Данте.
– Почему? – невинно спрашивает Неро. – Мы хотим прокатиться.
– Да? – отвечает Данте, продолжая стоять на месте. – Прямиком к Лэйк-Шор-драйв.
Неро решает сменить тактику.
– И что, если так? – говорит он. – Это всего лишь миленькая вечеринка шестнадцатилетней девчушки.
– Нессе девятнадцать, – поправляю его я.
– Девятнадцать? – Неро с отвращением качает головой. – Зачем вообще было… ладно. Видимо, какие-то дурацкие ирландские замашки. Или просто повод покрасоваться.
– Мы можем ехать? – вмешивается Себастиан. – Не хотелось бы пропустить все веселье.
– Залезай или проваливай, – говорю я Данте.
Еще минуту он смотрит на нас, затем пожимает плечами.
– Ладно. Но я еду на переднем.
Без лишних слов я перелезаю назад, освобождая место для Данте. Небольшая плата за то, чтобы заполучить старшенького в команду тусовзломщиков.
Мы плавно едем по Ла-Салль-драйв, наслаждаясь теплым летним ветерком, обдувающим машину. У Неро темное сердце и буйный нрав, но этого никогда не скажешь по тому, как он водит. В машине он нежный, как попка младенца, спокойный и внимательный.