Бездна - стр. 30
– Понял, – ответил я, – потому формально в нашем обществе не состояли, но как-то участвовали?
Он улыбнулся чуть шире.
– Ощутили? В донате вашему обществу часть была с моей стороны. Так проще, чтоб никаких обязательств.
– Всё понятно, – сказал я, стараясь сократить преамбулу, – а сейчас что вас привело к нам?
– Услышал новость, – ответил он и прямо взглянул мне в глаза. – Воскрешение! Мне как-то не повезло с родителями, но бабушку с дедушкой безумно люблю и обожаю. Для меня будет самым большим счастьем увидеть их снова! И устроить им комфортную жизнь, которой были лишены в своё время. Я всё отдам, только бы они жили и радовались…
Я ответил осторожно:
– Массовое воскрешении – следующий этап. Сейчас пока отрабатываем саму методику, просчитывает последствия.
Он сказал мягко:
– Мы с вами не массовые люди, не так ли?.. Это мы решаем, кого воскресить первыми, кого позже, а кого вообще отложить на неопределенное время. Есть же вообще преступники, с которыми, думаю, и вам вполне понятно.
Как раз непонятно, мелькнула мысль, об этом вовсе не думал. Да и никто, похоже, не думал. У нас есть идея, воодушевление, чувство долга, а детали потом, как-то разрулим.
В его взгляде на мгновение мелькнула мольба, я всей кожей ощутил его стыд, неприлично вот так раскрываться перед незнакомым человеком, мужчины в наши времена держались доминантно, были столпами и опором семьи и общества, а сейчас по лицу вижу, что готов встать на колени.
– Простите, – ответил я со вздохом, – но это и огромные затраты, которых не видим, но они есть… Да, потом себестоимость воскрешения резко снизится, но в этот начальный период ещё не всё просчитано.
Он прервал:
– Простите, но с этим у вас затруднений не будет.
– Финансирование, – сообщил я, – ещё не главное. Нужны огромные мощности…
Он снова сказал быстро, успев вклиниться в короткую паузу:
– Я владею двумя атомными станциями. Конечно, их мощь не идёт ни в какое сравнение с нынешними термоядерными установками, но зато к ним внимания меньше.
Я умолк на мгновение, он не сводит с меня взгляда, и чувствуется, что приготовил ещё ответы на мои следующие вопросы и возражения, явно умелый предприниматель, такие все просчитывают загодя.
– Это большой риск, – начал я, он улыбнулся и прервал, ухитрившись сделать это так непринужденно и даже элегантно, словно просто продолжил мою фразу: – Признайтесь, вам же тоже хочется запустить как можно скорее!.. Ещё до того, как вас местные законодатели обложат инструкциями, законами, предписаниями.
Я умолк, он попал в самое больное место. Вообще-то общество реагирует в целом правильно, хотя и как-то инстинктивно, заранее отгораживается забором из законов от возможных угроз, а их с каждым днем всё больше, всё глобальнее и страшнее, но мы оптимисты, всегда уверены, что с нашим видом ничего опасного не случится.
– Хочется, – ответил я честно.
Он сказал с мягким напором:
– Мы же не атомную бомбу создаем!.. Какой вред обществу, что воскресим моих дедушку и бабушку раньше других?..
– Наверное, – сказал я осторожно, – не вред, а какой-то ущерб? Не знаю, но предполагалось, что не будем пользоваться какими-то лазейками в законе о воскрешении… которого ещё нет.
Он воскликнул:
– Мягкие интеллигентные люди, он преподавал в школе математику, а бабуля как окончила музыкальное училище, так всю жизнь и оставалась учительницей музыки! Я очень по ним скучаю.