Бездна - стр. 40
И я показал ей на своем смартфоне замечательный видеофильм, присланный одной из наших сотрудниц.
Это была съемка эпизода медового месяца. Парочка розовощеких молодоженов в белых одеждах и цветочных гирляндах, преподнесенных персоналом отеля, позировала на фоне лагуны и пальмовой рощи. Хрустальная мечта среднестатистического европейца, полагающего, что одной Европы ему мало; от такого зрелища у любого слюнки потекут. А ведь это была только прелюдия.
Мальдивец в черном парео объяснял по-английски нашим голубкам, что, согласно местному обычаю, его подчиненные должны исполнить песнь с пожеланиями счастья в честь молодых супругов. Которые слушали их, растроганные до слез.
И вот торжественный гимн вознесся к тропическому небу. Распорядитель сменил английский на divehi – местное наречие, напоминающее птичий щебет, а служащие отеля хором подхватили его песнь. Картина была весьма впечатляющая. Проблема состояла лишь в том, что субтитры, появившиеся на экране, жестоко противоречили их сладкозвучной эпиталаме. В переводе это был сплошной кошмар: «Вы – свиньи. И дети, родившиеся от вашего брака, будут свиньями и ублюдками, потому что вы неверные и неверующие». И все это пелось в лицо молодой парочке, которая не понимала ни слова и только радостно улыбалась. А служащие повторяли еще и еще: «Ублюдки… ублюдки!»
Пас прыснула.
– Как тебе не стыдно, Пас, ведь это ужасно!
– Молчи, молчи, дай послушать…
Она была в полном восторге.
Распорядитель подошел к влюбленным, соединил их руки, сжал их в своих ладонях наподобие створок раковины и торжественно провозгласил: «Перед тем как сунуть палец в куриную гузку, удостоверься, что в куриной гузке не застряла пуговица!»
Новобрачная в белоснежном платье слушала это со слезами умиления. Пас зашлась от хохота.
Распорядитель добавил: «Относись к своему директору с почтением!»
– Это еще что такое? – удивилась Пас.
– Он декламирует ей устав гостиничных работников и выдает его за священные брачные формулы.
– Да это просто гениальный фильм!
Церемония продолжалась. Новобрачным предложили посадить на пляже молодую пальму. «Да родится из члена твоего хаос!» – воскликнул распорядитель.
– Потрясающе! – воскликнула Пас.
– Ты находишь это потрясающим?
– «Да родится из твоего члена хаос» – это же вылитый девиз панков.
– Вот как? Ладно, послушай, что он говорит дальше: «Да выползут из члена твоего черви!»
– Н-да, до этого даже панки не додумались, – признала Пас.
Фильм закончился.
– Ну и потеха! Только не говори мне, что это тебя напугало.
– Знаешь, от их проклятий в адрес «неверных» мне как-то не по себе.
– Да они просто дурака валяли. А у твоих туристов такие глупые рожи.
– На их месте могли бы оказаться мы.
– Ну уж нет. Во-первых, я вовсе не стремлюсь за тебя замуж. И потом, они ведь не глотки им перерезали.
– За этим дело не станет.
Ее взгляд помрачнел. Мне открывалась ранее неизвестная черта ее характера – быстрая смена настроений. Она мгновенно переходила из одного эмоционального состояния в другое. В профессиональной сфере это должно было ей помогать, но в повседневной жизни создавало для ее партнера впечатление, будто он участвует в родео. Она резко встала и ушла в кухню. Я услышал, как хлынула вода из крана, хлопнули дверцы шкафа, со стуком упала крышечка от коробки с зеленым чаем. Потом раздался ее голос, в котором звенел металл: