Бездна - стр. 50
– Может, немного передохнём? – заикнулся тот, кого Оксана назвала Евгением Матвеевичем Жуковским. – Ноги всё-таки болят после вашего катка.
– Тебе сообщат, когда наступит время примостить задницу, – отрезал Швед, который с каждой минутой вёл себя всё увереннее.
– Привал будет сразу после того, как мы пройдём этот участок, – негромко сказал Зверь и положил руку на плечо лысому, отчего тот пригнулся к земле: – А ты заткнись. Здесь указания отдаю я.
– На запад от четвёртого колодца, – пробормотал Теодор, присев на плоский камень и разглядывая разложенные вокруг карты. В руках у него обозначился знакомый мне чёрный том. – Хоть убей, не понимаю, чем руководствовался Казимир. Казалось, он ничуть не задумывался, когда выбирал нужный колодец.
Зверь склонился над ним и подобрал один из листов, задумчиво поворачивая его. Потом он посмотрел на панораму зала и похлопал Емельяновича по плечу. Когда тот поднял голову, гигант показал ему некую точку на карте, а затем вытянул палец вперёд. Лицо Теодора просияло.
– Огромное спасибо, – поблагодарил он, укладывая карты в планшет, – откровенно говоря, я не скоро догадался бы проверить именно этот план.
– Без проблем, – невозмутимо откликнулся Зверь, – у меня идеальная память на подобные вещи.
– Почему-то мне не по себе, – сказала Оксана, стоящая за моей спиной. Обернувшись, я увидел, как она подозрительно косится на огромные колонны, тлеющие бледно-зелёным сиянием. – Возможно, я чересчур часто повторяю одно и то же, но это проклятое место доводит меня до безумия. Может, это какой-то эксперимент? У меня крыша начинает съезжать, когда я пытаюсь представить, где мы можем находиться.
– С радостью бы тебя успокоил, – мрачно отозвался я, придвинувшись к ней и поглаживая крутые бёдра, обтянутые джинсами, – однако должен признаться, мне и самому до охренения страшно.
Её попка напряглась, стоило моим пальцам пройтись по упругим полушариям, и мы слегка соприкоснулись губами. Все страхи отошли на второй план. Даже недобрый взгляд колодцев-глаз перестал давить на затылок, когда волна возбуждения, нарастая, прошла по моему телу. Следующее касание губ было уже совсем не мимолётным, так что языки успели назначить друг другу свидание и даже поболтать о каких-то глупостях. Чёрт, это какое-то наваждение! Мы же стояли на виду у всех! Отстранившись от девушки, я успел поймать несколько разнокалиберных взглядов: завистливый – от Серёги; осуждающий – от Жуковского; изучающий – от Воблы.
– Идём очень тихо, – приказал Теодор. – Никаких разговоров, ни малейшего шума. Это вопрос выживания, поймите.
– Очень тихо, – повторил Зверь и до хруста сжал огромный кулак.
Намёк оказался весьма доходчивым.
На этот раз руководитель не прятал загадочную книгу, а продолжал держать её в руках. Осторожно ступая по щербатым ступеням, он начал спуск по древней лестнице. Ноги он ставил так, чтобы ни малейший кусочек камня не попал под подошву ботинок. Очевидно, в требуемой тишине существовала определённая необходимость. После ледяной пещеры, с её глазастыми тварюками, едва не сделавшими нам бо-бо, я постарался шагать, как маленькая мышка, которой вздумалось водить хоровод вокруг спящего кота.
Но высказанное пожелание дошло не до всех: Швед оглушительно чавкал жвачкой, шевеля при этом плоскими ушами. От этих усилий по его лысине пошли поперечные складки, отчего она приобрела определённое сходство с… Хрен в пальто, короче. Юра, изрядно сдавший за последнее время, понуро брёл вниз, загребая ногами и спотыкаясь на каждой ступеньке. Естественно, это вызывало целый водопад катящихся осколков. Сергей, напротив, был чересчур возбуждён и бормотал себе под нос некую скороговорку, посапывая от злости.