Без ума от тебя - стр. 16
– Спасибо.
Пенни развернулась и вышла из комнаты.
Мы последовали за Хуаной мимо гаража, мимо внедорожника Пенни и перешли на другую сторону улицы к старой темно-зеленой «тойота-камри», у которой был разбит левый передний бампер, а на заднем крыле виднелась наклейка радиостанции, которую я никогда не слушал.
Хуана жила у Броквэев всю неделю, кроме выходных. Я не знал, что у нее есть автомобиль и куда она уезжает на выходные, но, разумеется, машина у нее была, поскольку это Лос-Анджелес.
– Спасибо, что помогаешь, – сказал я, когда Натали прыгнула на заднее сиденье. – Правда, большое спасибо.
– Все нормально, – улыбнулась Хуана. – Ты хороший парень, Ривер.
Я сказал, где живу и по каким улицам не стоит ехать в час пик.
Потом повернулся к Натали:
– Как все прошло наверху?
– Хорошо. Пенни сказала, что ей очень жаль, что она будет скучать по мне, но мы можем оставаться друзьями.
– Очень мило с ее стороны.
– А я сказала, что она ошибается на твой счет.
– Что ты имеешь в виду?
– Я сказала, что она ошибается, когда говорит, что ты ни о чем не думаешь, потому что ты думаешь. На самом деле думаешь. Я знаю.
Мы ехали в молчании; тихо играло радио. Какая-то испаноязычная радиостанция. Наверное, та, чью наклейку я заметил на крыле. Когда мы останавливались на светофоре или трогались с места на вечерних запруженных улицах, я смотрел, как на зеркале заднего вида качается взад-вперед пластиковая фигурка.
Машина остановились перед нашим домом, и я вновь поблагодарил Хуану.
– Ты не обязана это делать, это не твоя работа, – пробормотал я. – Мне жаль, что Пенни тебя заставила.
Хуана дотронулась ладонью до моей щеки:
– Как я уже сказала, ты хороший мальчик, Ривер. У тебя доброе сердце. Я знаю, так оно и есть.
Когда Натали вылезла из машины, то заметила висевшую на зеркале небольшую пластиковую фигурку. Она протянула руку и дотронулась до нее:
– Кто это?
– Святой Иуда.
– Кто такой святой Иуда?
– Покровитель безнадежных дел.
Глава шестая
На третьей неделе визитов во «Второй шанс» я больше не мог уклоняться от разговоров о своих проблемах с травкой.
Настало время заняться этим всерьез.
Когда подошла очередь Бри, она закрыла лицо руками и начала плакать, слегка вздрагивая. Никто ничего не сказал; мы просто сидели, давая ей возможность прочувствовать свою печаль. Дафна гладила ее по спине. Обычно, когда люди передо мной плакали, мне было крайне некомфортно или, как говорила Натали, «некофорно»: я испытывал неловкость за человека, который плачет, и хотел что-то сделать, чтобы он перестал, избавив нас обоих от переживаний. Сперва я и здесь чувствовал себя довольно «некофорно», но постепенно смог Бри просто посочувствовать.
Следующей была Дафна.
– Обычно я покупаю все, что мне нужно, в «Ральфс» или «Вальярта», а если меня кто-нибудь подвозит или я могу взять машину, мы едем в «Костко». Но тут у нас кончились пакеты с застежкой, а мне каждый день надо делать по четыре обеда, не считая собственного, и я пошла в маленькую бакалею по соседству. В этом магазине обычно нет ничего нужного, парень, который там сидит, грубиян, и я не хожу к нему из принципа, но был вечер, время готовить обеды к завтрашнему дню, поэтому пришлось идти туда, а у него оказался только один дурацкий бренд, где в коробке восемнадцать пакетов, которых едва хватит на день. И коробка стоит четыре девяносто девять. То есть