Без тормозов (сборник) - стр. 2
– А если что, то как вас звать?
– А зачем вам – как меня звать? Вообще-то я так с девушками не знакомлюсь… Странно… Если вам так интересно, то Лариса. Освобождаюсь в полшестого!
Диалог в гастрономе. Суетливый алкаш подбегает к винно-водочному прилавку:
– А самое главное-то не купил! Бутылку! Да, одну… Одну, но хорошую – такую, какую бы ты сыну дала!..
– Я бы сыну своему этой бутылкой ка-ак съездила бы по башке!
Немая сцена…
Следующим к прилавку стоял несколько пофигистского вида парень, на глаз ему было за двадцать, не сказать чтобы в обносках, но одетый довольно потрепанно. Развитые скулы и грязноватый хайр до плеч – вот, в сущности, и весь портрет. Да, познакомьтесь, это один из наших героев. По паспорту – Михаил, но все его знают как Скваера – все, за исключением, быть может, профессуры из вуза да пары-тройки отставших от жизни «звероящеров», таких, например, как родители.
– Дайте баллон «Шихана». Да, крепкого. Спасибо…
Родители не в счет. Они остались в захолустном Сибае, небольшом башкирском городишке – типовой провинциальной дыре Российской Федерации…
Сам он приехал в Уфу четыре года назад поступать в авиационный университет. Поступил – успешно, но это было уже и не так важно для Скваера… С первого же дня мегаполис потряс, очаровал и проглотил его раз и навсегда. Здесь было все! Плешки. Уголки. Местечки. «Трубы», наконец, – несколько культовых подземных переходов, внешне бедненьких и грязных, с кафелем и месивом из мокрого картона; на деле же оттуда можно было не вылезать часами, щурясь и удивляясь потом солнцу… Единственное, чего в Уфе не было, – кому-то какого-то дела до тебя, и Скваера это вполне устраивало! В конечном счете большой город не мог быть местом победившей гопоты – ибо это бич мелкого захолустья.
Новые друзья снисходительно смотрели на Михаила: провинциальные восторги умиляли всех, и даже называли его первое время подчеркнуто: Скваер из Сибая. Вроде как комический эффект. Сочетание несочетаемого.
Сам же Скваер хватал, глотал «столичную» жизнь, насытиться ею не мог! Гитаристы в переходах. Такси, разбивающее лужу-озеро в считаных сантиметрах от твоего обкуренного лица…
В принципе, таких в нашем городе – сотни. Приезжающих из районов за заветным студенческим, снимающих хрущевки в складчину… Их жизнь одинакова из года в год: тонкая грань грозящего отчисления, что приятно щекочет нервы, многомесячный угар прогулов и загулов, ну и батареи пустых бутылок на кухнях упомянутых хрущевок. Все это так знакомо, что не стоит и описывать.
Впрочем, справедливости ради надо сказать: Скваер не был из числа тех беспросветно бухающих, кто и при статусе студента престижного вуза де-факто потерян для общества (таких – много, не сомневайтесь). Во всем соблюдалась мера. Например, до известной степени Скваер был одиночкой, из тех, кого манит дорога и перемена мест. Несколько сезонов подряд он занимался автостопом, ездил по стране, ну а снимаемая им хрущоба стала одной из известных уфимских «вписок». Читай: местом, где ночуют или недолго гостят проезжие автостопщики. Адреса таких «вписок» ходят по разным блокнотам, по Интернету, и нет ничего удивительного в том, что на пороге всегда – незнакомые, чужие, случайные люди. Скольких таких людей помнит эта квартира? Сколько случайных знакомств, лиц и адресов, черкнутых второпях на обоях?..