Без пути-следа. Роман - стр. 3
И вот Митя из детсадовского общежития выписался, а в заводское так и не вписался. Мама совсем запилила: приезжай, отнесем паспорта. Нужно лично. Но вопрос не казался таким уж срочным. Тем более когда свободного времени – два дня в месяц: на работе аврал, двое уволились, один взял отпуск. Наконец отнесли паспорта. Выстояли четыре часа, пробились, сдали.
Теперь нужно было выстоять столько же, чтобы получить паспорта – старые, советские – с новой пропиской и тут же, приложив все необходимое: квитанции, фотографии, заявления, – сдать паспорта, старые советские с новой уже пропиской, для обмена их на новые российские, чтобы потом, снова оплатив госпошлину в Сбербанке и снова написав заявление с просьбой прописать, сдать эти новые российские паспорта для оформления в них полагающейся прописки-регистарации…
– А вы за кем?
– А женщина была в очках. Куда делась?
– Ищите, значит, женщину.
Дыра в углу комнаты была заделана крышкой от посылочного ящика, прибитой к потолку дюбелями. Из другой, ближе к середине стены, выходила пластиковая канализационная труба и мимо стеллажа с картотеками уходила в пол. Паспортистка аккуратно выложила на стойку его советский паспорт, из которого торчал сложенный пополам бланк заявления.
– Вас не прописали, – и опустила глаза. Правый глаз у нее сильно косил, и поэтому она почти всегда сидела потупившись.
– Как?
– И паспорт, сказали, не будут менять.
Он резиново улыбнулся, вытащил бланк и заглянул в него. «Прописать», – было написано красной ручкой и поверх замалевано красным карандашом. Живот, как обычно, среагировал на неприятность тревожным урчанием. Митя сунул бланк обратно, переложил паспорт из руки в руку.
– А почему?
Она, конечно, ждала этого вопроса. Ответила заготовленной формулой:
– Идите к начальнику, он все объяснит.
Скрипнула дверь. Следующий уже дышал в спину.
– Нет, ну правда, почему?
Сзади послышалось:
– Сказала же: к начальнику.
Митя набрал воздуха, чтобы огрызнуться, но внезапно такая острая, сквозная тоска одолела его, что он сумел лишь переспросить:
– Почему? Вы ведь знаете, скажите.
– Не задерживай! – волновалась очередь. – Ты ж не один здесь.
– С ночи стоим. Вот эгоист!
Паспортистка сказала:
– Вкладыша у вас нет. А прописка в девяносто втором – временная.
– Ну и что, что временная… в девяносто втором – ну и что с того?..
Она по-учительски положила руки на стол.
– Закон новый вышел о гражданстве.
– Да?
Из коридора усмехнулись:
– А он и о законе не слышал!
– Согласно этому закону вы не гражданин России, – сказала она.
Волнение за спиной нарастало.
– Как… не гражданин?
Она развела руками. Митю тронули сзади за плечо.
– Выходи, давай! Сказано – к начальнику!
– Да вытащите его!
Он раскрыл рот, чтобы спросить еще что-то. Гул в тамбуре тяжелел с каждой секундой. Разгневанный римский легион ожидал приказа. Задержись еще на секунду – и копья войдут промеж лопаток. Наконец он вспомнил:
– А матери паспорт? Мать прописали? У нее с вкладышем.
– Еще и мать! – сказал тот, что стоял за спиной.
– По ней будут делать запрос в консульство. Она ведь в консульстве гражданство получала?
– Ааа… кажется, – кивнул Митя, ничего не поняв, но не решаясь переспрашивать.
Развернулся, сделал шаг к выходу, но, оттолкнув двинувшегося на его место мужичка, порывисто вернулся к стойке.