Без права выбора - стр. 37

— Что именно ты ей рассказала? — граф начал постукивать пальцами по столу.

— А все происходящее здесь — тайна? — делано изумилась я. — Так почему же вы сразу не предупредили?

— Что рассказала, Лисая? — отчеканил он каждое слово.

— Ничего. Раз вам настолько интересна моя переписка, то могли бы перехватить письмо и прочесть. Зачем спрашивать? — выстроенные барьеры спокойствия дали трещину. Мало того, что он запер меня в комнате, так еще и контролировал каждый шаг. — Тогда узнали бы, как я ее горячо люблю, как скучаю, как сожалею, что не могу с ней увидеться.

— Что написала отцу? — вопрос хлыстом ударил по оголенной коже.

Я отшатнулась.

— Передавала ему привет, желала успеха и делилась, насколько хорошо живется в замкнутом пространстве.

— Что обо мне?

Зубы свело от желания стоявшее передо мной чудовище хотя бы словами сравнять с землей. О, как я мечтала поведать кому-нибудь о его недуге, о нашей поездке к тресанке, о том, что сказала графиня в первый же день моего появления здесь. Но сдержалась, не имея права раскрывать чужие тайны.

— О вас, милый граф, я предпочла бы забыть.

— Не о том вопрос, — покачал головой Агфар и двинулся ко мне.

Остановился совсем рядом, но тут же обошел и плотно прикрыл входную дверь.

Я вздрогнула, ощутив его руку на спине. Мужчина подтолкнул меня к софе, усадил. Для себя же с помощью эши притянул стул.

— Некоторые вещи опасны для общества, — глухо начал он. — Подозреваю, ты знаешь о происхождении той женщины. Если выдать ее — полетит много голов.

— Я не рассказала, — выдавила сквозь сдавливающую грудь горечь, обиду и злость. — Я ничего, касаемо вас, не рассказала.

Граф откинулся на спинку стула, будто позволив себе расслабиться.

А я, лишь бы не выдать своего отношения к мужчине, отвела взгляд и наткнулась на его поврежденную руку. Из-под длинных манжет уже выглядывала пара черных линий, уродующих кожу. Раньше их точно не было. Я заметила бы. Да и на шее появилось еще несколько пятен.

— Как ваша рука?

— Тебя вправду это интересует? — прищурился Агфар.

— Нет, но нужно хоть как-то перевести тему разговора. Мне не нравится допрос о письмах. Так как ваша рука?

— Раз не интересует, то и отвечать не стану.

Я опустила голову и начала расправлять складки платья. Лишь бы не видеть графа, только чтобы отвлечься от угнетающих мыслей и состояния, когда внутри все дрожит и хочется плакать. Да, я слабая. Вот только мою слабость никто не увидит.

— Молодец, что ничего не рассказала, — осторожно, будто подводя к чему-то неприятному, заговорил Агфар. — Однако…

— Все, теперь стало интересно, — подняла я на него глаза. — Что с вашей рукой?

— Ничего особенного.

— Как же?! — воскликнула я, но тут же напомнила себе о необходимости в присутствии графа играть покорность, чтобы случаем не накликать на себя беду. Ай, к Безгласым все! — Такое красивое черное плетение. Не удивлюсь, что вы его приобрели по заниженной цене.

— Считай, бесплатно, — стал суровее Агфар.

Черты лица заострились. Глаза устрашающе потемнели, не обещая приятного исхода разговора. Но все лучше, чем услышать, что мне отныне запрещено переписываться с отцом. Лишиться последней отдушины? Ну уж нет!

— А если я тоже такое хочу, что нужно сделать? Прикосновения достаточно?

— Это не заразно, мышка.

— Да? — воспряла я духом, но сильно сжала пальцы левой руки и подавила рвущуюся наружу улыбку. — А приобретение такого рисунка очень болезненно?