Без права на жизнь - стр. 41

Взгляды возвращаются ко мне. Кент звенит колокольчиком, заглядывает охранник.

– Нюхач пришел?

– Да, сэр.

– Пусть заходит.

– У него вещи в мешках.

– С вещами.

– Да, сэр Кент.

Входит смутно знакомый законник, бандюки вносят… Да, попал. Это наши вещи.

– Твое, Зомбак?

– Мое и моего кореша.

– Рассказывай, Нюхач.

– Занычено, сэр Кент, было толково. Место хорошее, халупа у него сделана, в натуре, по уму, теплая, чистая, внутри матрацы из мешков с рваниной, подушки, даже, типа, простыни. Мешок шмотья стираного, чашки, тарелки, добра разного богато.

Рассказывая, бандюк раскрывает и показывает содержимое пакетов.

– Бухло, курево?

Боров. Голос не очень довольный.

– Этого нет, старшина. От бухла нет и бутылок, свежих окурков всего два видели.

– А, это я с Рыбой утром курил (голос подобрел у благодетеля).

– Что, Нюхач, интересного, необычного?

– Вот, сэр Кент. Братва аж охренела.

На стол ставятся часы. Рядом раскладывается инструмент, цапалка, пакет с раскуроченными калькуляторами.

– Реально не простые дохляки там живут, сэр Кент.

Кент внимательно рассматривает часы, сборку солнечных батарей, жмет кнопки. Поднимает глаза на меня.

– Чем ремонтировал?

Показываю на шпатель, самодельную отвертку, шило из гвоздя, черный от нагрева гвоздь.

– Паял вот этим, грел зажигалками, сэр Кент.

– Для кого делал?

– Законнику Борову в благодарность за защиту.

Выдерживаю пронизывающий взгляд Кента.

– А это что?

– Называю «цапалкой», сэр Кент. Удобно мусор разгребать и мешки выдергивать.

Внимательно прислушивающийся Нюхач не выдерживает:

– Ты что, тех?!

Кент отвечает за меня с металлом в голосе:

– Нюхач, иди. Да, если там ждет Черп, пусть заходит.

Лом пользуется паузой:

– Мля, да гон все это. Он не может быть техом.

Деликатный стук. Приоткрывается дверь:

– Вы позволите, сэр Кент?

– Входи, Черп. Что ты можешь рассказать про этого стертого?

– Сэр Кент, вы знаете, что я стремлюсь отслеживать научную печать, в частности, по психологии…

– Покороче, Черп, у нас много дел.

– В общем, сэр Кент, в интервью профессора Эриха Штейна полгода назад регулярно звучали слова о возможности записи в сознание одного человека навыков и умений других людей. Потом писали, что профессор приехал в медико-биологические лаборатории наших Северо-Восточных колоний. К сожалению, журналы по психологии больше мне не попадались.

– Твой вывод, Черп?

– Я полагаю, сэр Кент, что он не просто стертый, а записанный. Этим объясняется его прогресс восстановления как личности и некоторые несовместимые со стиранием умения, про которые вы вчера говорили, сэр Кент.

Конец ознакомительного фрагмента.