Без права на забвение - стр. 28

Но я совершенно точно знаю, что мерзавец произнесет здесь и сейчас.

Эти слова оглушают, после них всегда проваливаешься в самую черную пустоту и на время перестаешь существовать и что-либо чувствовать. А первая эмоция, которая к тебе возвращается, — всегда страх.

Однако сегодня это был щемящий стыд.

Но черт побери, кого здесь стыдиться? Какая разница, что подумает обо мне волонтерка, пусть и настолько отмороженная, чтобы удивить самого Линсера?

Я снова поддаюсь идиотской иллюзии, и это уже становится опасным. С какой стати я хочу опровергнуть сказанное и, главное, зачем? Я что же, рассчитываю, будто мне поверят? Для этого самому надо быть доверчивым идиотом.

Нет, когда-то у меня и вправду хватало наивности выгораживать себя, в первый месяц своего пребывания здесь. Но неделя карцера отрезвила: повисев селедкой на крюке в темном подвале, я накрепко осознал, насколько был неправ.

Тем более чертова машинка — детектор лжи — во время расследования однозначно показала, что подозреваемый, то есть я, чувствует свою вину. А раз чувствует вину и есть улики, значит, виновен.

Так тому и быть.

14. Глава 14

Полина

Никогда не считала себя нежной фиалкой, падающей в обморок от первой же проблемы. Но сейчас происшествие меня выбило из колеи не намного меньше, чем захват гравилета пиратами.

Ни разу в жизни я не вступала в схватку с гопниками или с отвязными детками богатых родителей. И с убийцами никогда не пересекалась.

Железный обруч снова сжимал трахею, перекрывая кислород. Невыносимо хотелось уйти прочь и забыть все, что успела увидеть за несколько часов, которые здесь провела.

Вот только тайный пират наверняка за мной наблюдает, доступа к связи с Галактикой нет и, как выбраться в цивилизацию, непонятно. Но я буду искать способ убраться отсюда поскорее. Иначе или сойду с ума, или стану такой же тварью, как Линсер.

А ведь хорошо стукнула, и мерзавец эффектно завопил. Как бы то ни было, я отстояла свое живое имущество и вообще победила гаденыша на его территории (не случайно же он по моей заброшке как у себя дома шастает). Но вместо ликования и подъема душу давила тяжесть весом в тонну.

Молча я обошла Дина стороной, как обходили меня с электрошокером в руке незваные гости, и вышла в коридор, а потом на крыльцо.

Свежий воздух прохладным потоком проник в легкие, наполнил кровь кислородом. Я попыталась переключить внимание и набросать примерный план действий на сегодня, но тревога, как в насмешку над моими усилиями, постоянно сбивала с мыслей и подсовывала картины, которые я запихнула в самые далекие уголки сознания.

Полученное от Гэри и Дина представление об участи тех, кто оказывается в полной власти нелюдей, растравило нервы; а встреча с Линсером похоронила надежду, что я успею выбраться раньше, чем Эдвин получит все истязания, которые выпадают жертвам похищений. Никто не знает, сколько таких линсеров среди пиратов. Хорошо, если не каждый первый.

Сжав зубы, остановила поток переживаний за мужа. Легче не стало. Им на смену пришли мысли о погибшей женщине и нерожденном ребенке и о медленно умирающем сейчас их убийце. И чем дальше я их гнала, тем сильнее они вгрызались в душу.

Еще сильнее, чем прежде, захотелось проснуться и понять, что все это дурной сон. Кошмар, который вот-вот закончится.