Без пощады - стр. 22
– В чем дело молодой человек? Нет причин для волнения – все имплантаты функционируют нормально. Отторжения не наблюдается. У доктора все под контролем.
– Почему шов открыт? – тихо спросил Нортис, стараясь не смотреть на развороченную грудь.
– Рано еще зашивать рану, – пояснил Люмбери. – Дело не закончено – чуть придешь в себя, и приступим к извлечению остальных органов и замене их на имплантаты. У нас впереди много работы, господин Нортис. Очень, очень много работы для старого доброго доктора Люмбери…
– Доктор! – прервал Нортис излияния Люмбери. – Что насчет протеза для правой руки?
– Не надо спешки, молодой человек. Внешние модификации мы произведем в самом конце. Для начала надо убедиться, что все внутренние имплантаты прижились и самое главное – взаимодействуют друг с другом. Протез уже со мной, вот в этом милом контейнере, – доктор указал пальцем на пластиковый контейнер, небрежно поставленный у самой двери.
– Хорошо, – выдохнул Нортис. – Чего мы ждем?
Открытая рана на груди нервировала его и он просто жаждал поскорее закончить все операции. Теперь, когда он знал, что в его груди больше не бьется сердце, ему почему-то стало очень не хватать этого повседневного ритмичного стука… Безимпульсный имплантат работал бесшумно. На том месте, где раньше трепетало сердце, теперь беззвучно крутились две роторные помпы, гоня кровь по его венам.
– Надо отойти от наркоза, – пояснил Люмбери. – Ведь мы не хотим остаться в мире грез навсегда? Если ты не проснешься, боюсь, эта добрая девушка решит, что я недобросовестно отнесся к делу.
– Именно, – кивнула Марлин, откидывая с лица непослушную прядь волос. – Если он не выйдет из наркоза, для бедного доктора все кончится очень плохо.
– Успокойтесь оба, – устало произнес Вертинский. – Что насчет совместимости имплантатов? Насколько я помню, они от разных производителей. Не хотелось бы оказаться вместилищем для поля боя конфликтующих устройств.
Нортис неспроста задал этот вопрос – между производителями имплантатов, модификаторов и ксено-придатков, существовала жесточайшая конкуренция. Корпорации практически открытым текстом заявляли, что произведенные ими имплантаты не будут нормально взаимодействовать с устройствами конкурентов. Для Нортиса это означало большие проблемы – мало приятного, когда твои внутренности начинают междоусобную войну не на жизнь, а на смерть. Исход может быть только один – смерть несчастного, рискнувшего поставить себе начинку от различных производителей. Эта проблема была одной из причин, почему Вертинский настаивал именно на третьей категории искусственных органов – они преимущественно шли на военные нужды, и корпорации не рисковали саботировать такие устройства, боясь проблем с армией.
– Все предусмотрено, молодой человек, – Люмбери важно воздел палец к потолку. – Программные коды изменены, равно как и прошивка электронных чипов. Все работает идеально.
– Кто менял код? – спросил насторожившийся Нортис. Если неизвестный самоучка сбил заводские настройки, то имплантаты пойдут вразнос.
– Это абсолютно неважно, господин Вертинский, – не пожелал ответить доктор. – Проблем не будет, я гарантирую.
– Не пойдет, – качнул головой Нортис, сдвоенные окуляры имплантата уставились в лицо доктору. – Мне нужен открытый не закриптованный программный код, все ключи и пароли доступа к установленным в меня имплантатам. Иначе сделка отменяется.