Без ответа - стр. 3
Шум дождя сменили электрический треск и помехи. Затем я снова услышал голос. На этот раз отчетливо.
– Мне холодно
Ее лицо возникло из ниоткуда. Неожиданно пробилось, сквозь трещины в воздухе. И оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Так близко, что подайся вперед мы бы соприкоснулись носами.
– Мне хо…л…О…дно, – повторила она, не размыкая челюсти. Синие губы скривились от отвращения. Ее глаза затянула белая пелена, сквозь которую с трудом угадывались некогда ярко карие глаза. Из ушей и ноздрей тянулись линии запекшейся крови. Волосы липли к белому лицу.
– За…бр…ешь мен…Я! – ее голос пронзил пространство и снова грянул гром.
Меня прошибло и вздрогнув, я тут же вскочил с кровати.
Тишина. Только было слышно, как сердце с силой стучит о грудную клетку. Еще чуть-чуть и оно бы пробило мне ребра.
Какой дурной сон, только и успел подумать я, как снова прозвучали помехи. Колонка стала мигать красным и издавать странные сигналы. Послышался пикающий звук увеличения громкости.
Я смотрел по сторонам и не узнавал привычные стены спальни. В серо-голубых полутонах она выглядела чуждо. Только красный индикатор колонки, подобный горящему глазу, разбавлял монохромное окружение.
Наконец сквозь шум пробилась фраза, что уже звучала во сне.
– М..не… холод..но
Я думал ее голос останется в ночном кошмаре, но я забрал его с собой. Такой была первая мысль, но потом до меня дошло. Простая истина родилась в области затылка, заставляя волосы шевелиться. Затем жгучим потоком перетекла ко лбу. Я постарался прогнать дурные мысли и сделал глубокий вдох.
– Элис стоп, – выкрикнул я.
Получилось чрезмерно громко, но колонка не среагировала. Только подмигивала красным глазом и трещала помехами.
– Забер…и мен…я, – прозвучал сквозь помехи знакомый голос.
Я включил ночник.
Тьма сбежала и черными сгустками собралась в углах комнаты. Страх ослабил свою хватку. Осторожно, будто опасаясь наступить на раскаленные угли, я поставил ноги на холодный ламинат. Доски скрипнули под моим весом.
Каждый шаг давался с трудом. Красный индикатор пугал.
– Элис выключись, – повторил я.
– Отсутствует подключе… – начала отвечать она, но потом ее перебили помехи, – заб…бб…ери… – прорывался ее голос.
Если бы я протянул еще немного, то точно навредил бы своей психике. Поэтому я бросился к колонке и выдернул шнур питания. Лампочка погасла. Следом исчезли помехи с компьютерным голосом.
Я стоял над ней все еще держа зарядный кабель и ждал, что даже без электричества она продолжит говорить. Прямо сейчас лампочка загорится и голос вернется.
Десять секунд. Двадцать.
– Мне холодно, – невольно прошептал я, возвращая из памяти обрывки фразы.
К моему облегчению колонка молчала. Больше я не слышал сквозь помехи до боли знакомый голос.
Ее голос.
Разве это реально? Она ведь не могла говорить со мной. Ее не стало шесть месяцев назад. Я видел, как ее гроб опускали в холодную, все еще промерзлую землю. Оттуда не возвращаются и тем более не шлют голосовых сообщений.
И все же.
«Мне холодно. Забери меня.»
Мобильник лежал на прикроватной тумбочке в режиме не беспокоить. Разблокировав его, я не увидел новых сообщений. Однако смутное ощущение никак не покидало меня. Ведь я уже слышал эти фразы.
Ее номер я не удалил. И не давал операторам его заблокировать, потому что иногда на него писали наши общие клиенты. Просто настроил переадресацию и отключил телефон. Всю нашу переписку я бережно сохранил. Там покоилась наша цифровая в основном счастливая жизнь. Видео, фото, кружочки, все бережно хранилось в нашем общем диалоге. Медиа файлы, количество которых перевалило за тысячу, служили для меня альбомом самых ярких моментов. От скромных фотографий, с пожеланием приятной ночи, до самых пикантно-экстремальных из примерочной. Наверное, стоило все удалить, чтобы избавиться от привязанности и начать новую жизнь. Ведь советуют отдать вещи покойного, чтобы до конца пережить утрату. Эту часть ритуала я выполнил с трудом, спустя лишь три месяца с момента похорон. Но очистить чат не смог. В них она все еще жила.