Без очереди в рай - стр. 48

Даже если бы я и не могла, всё равно б поехала. Убедительней предлога не придумаешь, извиняться Рудасу не было нужды. Отчетность по наркотикам в бюджетной медицине граничит с абсурдистикой: на каждую использованную ампулу непременно сыщется какой-нибудь дотошный проверяльщик. Что характерно – ладно бы один; и чем их только делают?

Ну сами посудите: в среднем «неотложный» коллектив из двадцати врачей, обслуживая район с населением в сто тысяч человек, за месяц расходует наркотиков меньше одного-единственного наркомана. К тому же начинающего, к тому же наркотики у медиков – морфин и омнопон, что сравнительно с тем же героином если не святая, то, в общем-то, невинная водичка. А наркомафию с садомазохистской упертостью разыскивают почему-то именно у нас, хотя тот же героин по городу центнерами ходит. А пока он ходит, у нас благополучно процветает презумпция виновности, поскольку каждый проверяющий априори знает, что вот ежели ты этим лекаришкам послабление дашь, то они все сразу же на иглу подсядут. При этом на одну, что тоже характерно. Хороша картинка? Правильно, каждый примеряет на себя.

А потом меня арестовали. Костеря на все лады дуремаров-проверяльщиков и прочих дармоедов от оргздрава, я за четверть часа домчалась до работы, надеясь в пять минут разрешить явное (в чем бы оно ни заключалось) недоразумение. Общая для нас и для «Гусятника» стоянка была забита автомобилями посетителей спорткомплекса, единственный свободный пятачок оставался между одним из наших «фордов» и невесть откуда взявшейся ментовской «упаковкой». На нем я и припарковалась, вышла из машины, затворила дверцу – и в этот исторический момент из милицейского уазика очень споро вынырнули двое. Словно бы товарищи дожидались именно меня… собственно, именно меня они и дожидались.

Внезапно я оказалась как бы запертой между двумя автомашинами, ментовской и моей.

– Спокойно, дамочка, – перегородив дорогу, хрипло заговорил один из милиционеров, а второй из-за моей спины продолжил:

– Гражданка Кейн? – Обернувшись, я неожиданно признала в нем давешнего потешного милиционерчика. – Дайана Германовна Кейн? – Я растерянно кивнула. – Пройдемте, – сухо заключил тот самый несуразный страж правопорядка, над которым я вчера так мило порезвилась.

Опаньки…

– А в чем дело? – ошарашенно спросила я.

– Пройдемте, – с нажимом повторил хрестоматийную реплику тот самый милиционерчик (как же его там?..), бывший, очевидно, здесь за старшего. – Вы должны ответить на несколько вопросов. Сюда, – отворил он зарешеченную дверь в крошечную арестантскую клетушку в задней части допотопного уазика. – Прошу вас не задерживать.

Ни фига себе киношка!

– Да в чем дело?! Меня же на работе ждут!

– Это вряд ли, – небрежно обронил его напарник. – Полезай, подруга, не задерживай – раньше сядешь, раньше выйдешь. А с работой мы договоримся, опыт есть, можешь нам поверить, – ухмыльнулся он.

Вот так-так. То-то Рудас так много извинялся. А что ему еще оставалось делать?

А мне что оставалось?

– Пройдемте!

Ага, от забора до абзаца. Но с другой-то стороны – а что мне оставалось? Опять же – ну сами посудите. Качать права? А какие и по какому поводу? Драпануть, сделав дядям ручкой (а при необходимости и ножкой)? А куда и, главное, зачем, если я ни в чем не виновата, наипаче я не виновата. А если я ни в чем не виновата, то, стало быть,