Без дна. Зависимости и как их победить - стр. 5

Следующие десять лет я жила простой философией: хвататься за любую возможность принять дозу, вне зависимости от требуемой за то платы. Все мои действия осмыслялись сугубо в контексте этого принципа; каждое мое мгновение было посвящено поискам возможности нарушить гнетущую трезвость. Если моя первая хорошая пьянка подарила мне умиротворение, то первый косяк заставил смеяться до колик. Благодаря алкоголю жизнь можно было терпеть; травка же научила над ней угорать! А после – кокс ее знатно «подперчил», мет – волнующей, а кислота – интересной приправой… Все эти фармакологические чудеса я кусочек за кусочком оплачивала собой. Многое из творившегося со мной в период этого «становления» просто ушло мимо памяти, но что-то я помню вполне отчетливо. Что-то забавное и радостное, вроде той вечерней поездки из Сент-Луиса в Нэшвилл накануне выпускных экзаменов, или напротив – что-то совершенно глупое и опасное, как когда я стащила ключи от дедушкиного «шевроле» и, высунувшись на полном ходу из окна, пыталась сориентироваться по придорожным фонарям, поскольку мне казалось, что так дело пойдет куда лучше, чем со встроенным навигатором или дорожными указателями, – при этом несколько приятелей ехали на крыше; все мы, конечно, были в хлам обкурены. Или вот: в Майами один скучнейший тип позвал меня на свидание, и, чтоб как-то разогнать зевоту, я забралась в чью-то моторную лодку. Но львиная доля из того, что память сохранила, – это очень горькие воспоминания.

В итоге я оказалась в иезуитском колледже в какой-то дыре, хотя воображала себя студенткой Калифорнийского универа – ведь документы для поступления заполняла за меня мама. В колледже у меня были отличные преподы, и первый семестр я закончила вполне хорошо. Но уже совсем скоро я нашла себе привычную компанию, и все встало «на места». К началу второго курса я уже обзавелась фальшивым удостоверением, знала, у кого можно достать травки, – короче, вполне была готова на новые свершения, которые начались еще в школе, которую я окончила, паря выше и «Союза», и «Аполлона». Уверена, не одна я сбежала в колледж от всевидящего родительского ока, и обретенная там свобода – делать все, что хочешь, – крайне воодушевляла. Большую часть времени я пьянствовала и отрывалась на вечеринках и лишь в самых крайних случаях что-то листала и тем более ходила на занятия.

Куда вся эта свобода меня привела? Хорошо помню, я как-то днем валялась у себя в общажной комнатке: обкуренная и совершенно опустошенная. Под окном и по коридору ходили, болтая, студенты; мне нужно было срочно готовиться к сдаче, а может, уже и к пересдаче, а может быть, еще были планы встретиться с друзьями и пойти перекусить. Но я лежала, раздавленная полнейшей пустотой и тщетностью всего. Понятия не имею, что тогда спровоцировало такой острый кризис, но и сейчас, вспоминая, как употребляла наркотики – особенно поначалу, – я искренне считаю их лекарством не в меньшей мере, чем и причиной дальнейших проблем. Но вот почему-то именно тогда передо мной пронеслась вся моя жизнь, и я увидела ее, безотносительно к мелькавшим перед глазами неудачам и достижениям, как бесцельную трассу, где ты пытаешься зачем-то сохранить себя и гонишь куда-то и за чем-то: из ниоткуда в никуда, слепо и бездумно как-то что-то делая. Более того, мне казалось, что моя жизнь – точно такая же, как и у других, а все мы, как стая рыб: снуем туда-сюда, не помня, кто мы и где, безразлично, будто каждый в своем омуте. Помню, какую серую и бесформенную пустоту я ощущала в животе от таких мыслей. Каждый человек совершенно одинок, и все наши старания направлены в основном на поддержание заблуждений, помогающих нам не сойти с ума, пока мы живем.