Без чувств - стр. 20

Когда кровь перестала течь и свернулась, Верховный жрец забрал чашу и, пошептав что-то, вылил её содержимое на Камень Судеб.

Кровь тут же впиталась без следа, будто это не камень, а губка, и золотой туман стал прозрачным золотым светом, сконцентрировавшимся на руках брачующихся.

Жених протянул вторую руку, и теперь обе руки Стефана и Аэлины находились над Камнем.

- Ваша светлость, герцог Стефан Д*Арси,  согласны ли вы взять  в жёны миледи Аэлину Деневеро?

- Да.

- Обещаете ли заботиться о ней в болезни и здравии, радости и горе?

- Да.

- Обещаете ли хранить ей верность, беречь и любить на протяжении всего жизненного срока, отпущенного вам Единым?

- Да.

Золотой свет сгустился и опоясал руку Стефана на манер браслета, мерцая и переливаясь.

- Миледи Аэлина Деневеро, согласны ли вы стать женой Его светлости, герцога Стефана Д*Арси?

- Нет.

Вздох пронёсся под сводами Храма. Жрец, пораженно замер, недоумённо уставившись на невесту.

Стефан остолбенел во второй раз.

Свет, окутывавший руку герцога, побледнел и исчез.

Лина, сжав зубы, чтобы не закричать от страха, держалась на одном упрямстве.

- Миледи? – донёсся до неё тихий голос жениха. – Что ты творишь???

Лина молчала.

Жрец беспомощно топтался рядом.

Неслыханный случай! Беспрецедентный!

Никогда! Ни разу! Ни одна невеста не отказывалась от обряда – вот так. Да, девушки могли бунтовать, протестовать, плакать до обряда, но в Храме все, как одна, невзирая на свое отношение к браку и мужчине, покорно говорили «да».

И, что ему теперь делать? Обряд почти завершён, герцог, фактически, уже не свободен.

- Миледи, - обратился жрец к девушке. – Мы все понимаем, что вы взволнованы и не отдаете себе отчета. Успокойтесь! Вам надо три раза сказать «да», и для вас всё закончится.

- А, если я не хочу, чтобы для меня всё закончилось так, как обычно заканчивается для всех проданных девушек? Не хочу быть вещью? Не хочу, чтобы за меня решали, что мне можно, что нельзя? – тихо, но твердо ответила Аэлина. – Мой отец не спрашивал моего мнения, когда продавал меня. Его светлость не спрашивал моего мнения, когда покупал меня. Спасибо, что Единому не безразлично моё мнение,  ему я дала честный ответ.

- Но, миледи, что же теперь нам всем делать? – растерялся жрец. – Может быть, вы подумали, и я повторю вопрос?

- Ответ будет тот же самый, - проговорила Лина, глядя в горящие глаза магистра.

- Отойдите, дайте мне поговорить с невестой, - отрывисто бросил герцог.

Жрец и его помощники немедленно ретировались.

- Ты понимаешь последствия своего поступка? – мужчина был в бешенстве. – В любом случае, ты – моя собственность. Твой отец продал тебя. Да, как вещь, нравится тебе это или нет.  Если ты ответишь «да», то поедешь в мой дом, как жена. Если упрёшься, то, всё равно окажешься в моём доме, но уже, как рабыня!

Лина молчала, обдумывая услышанное.

- Признаю, я неправильно себя повёл с тобой. Мне надо было понимать, что у девушек в голове полно всякой розовой чепухи, и быть более внимательным и, - мужчина поискал слово, - романтичным.  Думал, что если сразу расставить все точки, тебе будет легче привыкнуть. Я постараюсь исправиться.  Ну, что, ты согласна?

- Нет, - покачала головой невеста.

- Элина, подумай, на что ты себя обрекаешь?

- Я не могу выйти замуж без любви.

- Что? – Стефан от удивления подался назад. – Какая любовь, что ты несешь?