Без берегов - стр. 18
– Он почему-то расспрашивал давно ли я тут живу, где работаю, проявлял интерес к моему кругу общения, расспрашивал про моих подруг и людей, пришедших с фронта.
– Если ты здесь родилась, да еще почту разносишь, значит ты здесь всех знаешь? У тебя все люди на виду. Не замечала ли ты кого-то подозрительного, или кто-то ведет себя странно, не как раньше, кто-то изменился.
– После войны все люди изменились, все как будто сразу стали другие. Фронтовики мучаются от своей боли, от горьких воспоминаний, от потери своих сослуживцев, своих близких, все изменились, потому что сама жизнь изменилась, сама жизнь меняет характеры и привычки людей. Дети взрослеют, идут в армию, девки выходят замуж, рожают детей, жизнь меняет людей.
– Ты такая юная, но уже рассуждаешь по-взрослому.
– Потому, что за моими плечами война, нищета, голод.
– По тебе совсем не скажешь. У тебя манеры вполне интеллигентной, воспитанной девушки.
– А ты думал, что мы тут в деревнях только коров доить умеем.
– Не только коров. Я уж наслышан, что в военные годы вы даже трактора оседлали, целину распахали, зерном засадили, в это даже трудно поверить, глядя на вашу нежность, хрупкость и красоту.
– Чай мы ж не городские избалованные барышни, мы рабочий класс, на нас весь мир держится и держаться будет.
борьба за любовь
Пошла уже вторая неделя, как Тася не видела Антона. В клуб от больше не приходил. Тася думала может он заболел или что-то случилось, но как узнать у кого. Она знала где живет его тетушка, у которой он остановился, но не пойдешь же и не спросишь, не принято было девушке первой приходить в дом парня. Тася подумала:
– Но можно же хоть одним глазком посмотреть на его дом, в его окна, послушать, походить вокруг дома. В темноте то никто не увидит, не осудит, мало ли кто там ходит. Можно под кустиками схорониться. Короче надо идти в разведку. Это лучше, чем ночами плакать в подушку и умирать от неизвестности. Может увижу его там, как он идет в темноте и обнимает какую-то новую бабочку.
Весь день ревность сжигала, точили, и кусала ее девичье сердце. Как только все уснули, Тася отправилась в путь. Прихватила с собой фонарик и полуметровую палку, от собак или еще чего. За светло, когда она разносила письма, она уже приглядела избу, это было почти на самом краю села. На улице никого не было, пели кузнечики и кое-где лаяли собаки. Тася подошла к невысокому деревянному забору, свет уже не горел нигде.
– Ну вот чего приперлась дура, теперь так и будешь ходить туда-сюда, как дура. Ругала себя Тася.
На душе как-то стало полегче, хоть она не увидела Антона. Но какая-то причастность, может его энергетика от деревьев и кустов сохраняла его присутствие. Она знала, что он здесь живет, ходит по этой дорожке, касается рукой этой калитки, листочки и цветочки в саду смотрели в его прекрасные глаза. На душе стало как-то полегче, теплее, она ходила взад и вперед и совсем не хотелось уходить.
– Ну и сколько ты еще тут будешь ходить дура, уже вторую ночь здесь околачиваешься. Послышался женский голос за кустом, показалась на дороге женская фигура.
– Тебя не спросила. Сама ты дура, я сегодня первый раз пришла. Грубо ответила Тася незнакомке.
– И последний. Что бы я тебя здесь больше не видела. Поди ка ты гулять дальше, откуда пришла. А то…