Бесы в погонах - стр. 10
А если понимать саму суть того, что происходит на храмовой территории, то все вполне объяснимо. Обуреваемые страстями и одолеваемые греховными побуждениями миряне волей-неволей несут свои страсти и свои побуждения сюда, на маленький кусочек земли, откуда ближе всего до неба. И часто, слишком часто они приходят в храм именно в тот момент, когда им уже становится невмоготу, а страсти готовы прорваться наружу…
Но при всем при том отец Василий видел: другие священники как-то умудряются избегать наиболее острых углов, а он не умеет. То ли продолжает сказываться его прежнее буйное мирское прошлое, то ли душа недостаточно очистилась для того, чтобы не прилипали к ней всякая грязь и нечистоты, а может быть, именно таковы были планы всевышнего…
Но бывало и так, как с Катериной и ее отцом: тянется чистая детская душа к богу, а погрязшие в сварах и раздраях «предки» норовят помешать, втиснуться между творцом и его творением, загородить, крикнуть: «Не дам!» И сами не понимают, в чьи руки передают бессмертную душу своего и божьего дитяти. Нечто подобное произошло и в семье Якубовых. Обычное семейное дело…
Этим вечером отец Василий специально задержался в храме, чтобы еще раз переговорить с Катериной, но девушки все не было и не было, и пришла она как раз в тот момент, когда бесконечно уставший от напряжения дня священник собрался идти домой. И пришла не одна.
Отец Василий глянул на ее парня и остолбенел.
Перед ним во всей своей молодецкой красе и богатырстве стоял милицейский лейтенант Санька Мальцев!
– Здрасьте, батюшка, – разулыбался Санька.
– Здравствуй, Саша, – сглотнул священник.
Только теперь он осознал, насколько права была Катерина, утверждая, что ее папанька ни за что не разрешит ей выйти за ее любимого. «Интересно, а Санька знает, чья она дочь?..» – мелькнула у него мысль.
– Вы бы сказали ей, батюшка, чтоб не выпендривалась, – рассмеялся Санька. – Все равно ведь все по-моему будет!
– С родителями знакомить собираешься? – повернулся отец Василий к Катерине.
– Ы-ы, – отрицательно мотнула головой Катерина.
– Вот и я то же самое спрашиваю! – развел руки в стороны Санька. – Когда, мол, сватов засылать? И что, думаете, она отвечает? Да то же самое! До лифта проводить разрешает, а дальше ни-ни! И думать не смей…
Санька рассмеялся: легко, душевно, заразительно, а священник смотрел в глаза Катерине и видел в них только панический ужас и мольбу: «Не надо! Не говорите ему ничего!»
«Значит, до лифта… – хмыкнул про себя отец Василий. – Ну-ну, знаем мы эти детские хитрости. Пересидит где-нибудь наверху или к подружке заскочит, а потом на такси и домой!»
Формально отец Василий имел право рассказать Саньке правду: то, что он узнал о родителях Катерины, он узнал не на исповеди. Но священник понимал и другое: если Катя не найдет в себе сил быть правдивой с самого начала, дальше будет еще хуже. Она должна стать сильнее своих страхов и лучше, если сама, без постороннего вмешательства…
– А повенчать вы нас можете? – оборвала цепь его размышлений Катя.
– После загса без проблем, – кивнул священник.
– А тайно?..
– Без благословения родителей? – наклонил голову отец Василий.
– Ага! Как в восемнадцатом веке…
– Ты же взрослый человек, Катенька, – покачал он головой. – И принимаешь вполне взрослое решение… Давай уж будем ответственными до конца! Хотите венчаться? Очень хорошо! Крещение для Александра, если он не крещен; исповедание грехов и причащение таинств для обоих; благословение родителей; справка из загса, и я вас повенчаю.