Бессмертная - стр. 5

Италия удивительна. Раньше я никогда там не была, да и вообще мало где была. В детстве с дедом ездили в Чехословакию, Болгарию, Польшу. Студенткой поехала с мамой в Турцию. Советский Союз мы изъездили почти весь. Были и в Прибалтике, и в Киеве и в Минске. Ездили на оз. Байкал. Там, реально, здорово! О Западной Европе даже на закате совдеповской эпохи речи быть не могло, тем более для советского ученого. Когда можно было спокойно поехать во Францию или, к примеру, в Германию, финансовые ресурсы нашей семьи стремительно истощились.

Итак, я в Италии. Море завораживает. Часами смотрю на волны, сидя в прибрежном кафе Сан-Марино. «Что такой красивый девушка грустит одна?» – слышу за спиной. Ко мне подошел невысокого роста смуглый мужчина. Он смотрел на меня фантастически яркими, как будто прожигающими насквозь, серыми глазами и широко улыбался. Я рада была хоть с кем-то поговорить. Мы быстро подружились. Завали его Луиджи. Жил он в Палермо. В Сан-Марино он под видом командировки сбежал от жены и шестерых детей. Луиджи оказался очень нежным и страстным любовником, как глоток свежего морского бриза в жаркий летний день. Оказалось, он дважды бывал в России по делам. Неудивительно, что он сносно говорил по-русски. Не могу объяснить, почему, но Луиджи внушал доверие. Я рассказала ему свою историю. Услышав о трагической гибели Сереженьки и безнаказанности виновной в этом Александры, он разразился громкой тирадой эмоциональных выражений на неизвестном мне языке. Немного успокоившись, уже на русском, он сказал: «Это так оставлять нельзя! Нужно мстить!». Но как я могла их наказать, не имея ни денег, ни связей. Даже на киллера у меня не хватило бы денег. Луиджи сказал, что мне нужно выйти замуж за богатого человека. С деньгами можно все устроить. Да… Похоже, в Сицилии думают точно так же, как и в России.

Возвращаясь домой, в самолете я познакомилась с Борюсиком. Какой-то наглый тип с параллельного ряда бесцеремонно уставился на меня. Я подошла к нему и напрямую спросила, почему он на меня так смотрит? Мы вроде как не знакомы и это оскорбительно. Он сказал, что никогда не видел женщины с такими горящими и, одновременно, грустными глазами. Да он романтик! Познакомились. Он представился как «деловой человек Борис Андреевич Долгоносиков». Впоследствии я узнала, что «деловой человек» оказался мафиозой, известным в широких кругах как Боров. Главным источником его доходов были подпольные казино и проституция. Мне на это было наплевать. Что-то одновременно отталкивающее и притягательное было в этом человеке. В нем было что-то первозданное, животное. Своим внешним видом он напоминал мне павиана. За его широкую спину действительно можно было спрятаться от всех проблем и невзгод. Например, с Васькой мы были, скорее, приятелями-любовниками, чем мужем и женой. Я всегда смотрела на него свысока и это его бесило. Здесь все было иначе. После недели пылких ухаживаний Борюсик убедил меня переехать к нему на Рублевку.

Огромный дом, фонтан во дворе, роскошный парк, гараж, полный дорогущих иномарок. О чем еще может мечтать любая женщина? Обстановка в доме была под стать хозяину. Когда я впервые переступила порог его дома, меня ослепил тошнотворный блеск позолоты. Позолота на всем – перила лестницы, рамки зеркал, картин, статуи, ножки мебели и не помню еще чего. «Как в борделе», – подумала я. Я стала полноправной хозяйкой этих хором. В моем распоряжении был штат прислуги из двенадцати человек. Любое мое желание исполнялось незамедлительно. Проблема была лишь в том, что я ничего не хотела. Просто жила, если это, конечно, можно назвать жизнью. Борюсик искренне верил, что любая женская болезнь лечится с помощью новой шубки и бирюлек. Не скрою, это приятно! Самым лучшим в этой новой жизни была возможность ездить на отдых в любую точку мира, при условии, что это крутой курорт. Сейшелы, Канары, Мальдивы, Куршавель, Доминикана, Карибы – мы побывали везде. Так прошло четыре года. За все эти годы мы с Борюсиком ни разу даже не поссорились. Он ни разу на меня не повысил голос. Я, конечно же знала о его шлюхах и «деловых поездках», но мне это было безразлично. Он мне всегда говорил, что только рядом со мной чувствует себя человеком.