Бессмертная - стр. 13
– Нужно будет купить новый, – подумала она.
Причины беспокоить полицию Анна не увидела. Наверное, уличный разбой в этом городе – привычное дело. В Москве такого тоже хватает. У полиции есть дела и поважнее.
Домой шли молча. Анна потирала ноющее от боли плечо. Марья Дмитриевна по их с Ванькой обиженным физиономиям поняла все с порога, но ничего говорить не стала.
– Слава Богу, она не сказала: «Я же говорила, предупреждала, чтобы не ходили», – подумала Анна. – Очень воспитанная и культурная бабулька.
Анна помогала Марье Дмитриевне собирать вещи для переезда. «Все самое ценное» из дома Марьи Дмитриевны поместилось в небольшой грузовичок, который направился в Москву. Мебель, люстры, ковры и прочее оставили квартирантам. Квартиру сдали на год. Анна, Марья Дмитриевна и Ванечка поехали поездом. Всю дорогу Марья Дмитриевна не выпускала из рук икону Святой Матроны – Матроны Московской, как ее еще называли. О жизни и благих делах этой святой далекую от религии Анну просветила Марья Дмитриевна.
В Москву добрались спокойно, без приключений. В старой профессорской квартире пришлось сделать некоторые перестановки. За все время со смерти родных, Анна ни разу ничего не меняла. Большую спальню она отдала Ване с бабушкой. Стоявшие рядом кровати расставили вдоль противоположных стен, а у окна поставили письменный столик для Вани. Ведь в следующем году ему идти в школу. Сама Анна уютно устроилась на старом кожаном диване в дедовом кабинете. Гостиная-столовая с большой плазмой на стене находилась в общем распоряжении.
Анна много часов провела в разговорах с Марьей Дмитриевной. Оказывается, она всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в ростовской школе. Сейчас ей было восемьдесят четыре года. Они подружились, что называется, сроднились. Больше всего их объединяла любовь к Ваньке, забота о его благополучии.
Почти сразу после переезда внимание Марьи Дмитриевны привлекла фотография белокурого мальчика, висевшая на стене в гостиной.
– Это ваш сын, Аннушка? – осторожно спросила она.
– Да, это мой Сереженька, – вздохнув, ответила Анна.
– Что с ним случилось, дорогая, расскажите, пожалуйста, – попросила старушка.
– Я не уберегла его. Несчастный случай, – сухо ответила Анна.
– Аннушка, а с моей стороны будет большой наглостью, если я попрошу вас разрешить мне повесить рядом с Сереженькиной фотографией фотографии Ваниных папы и мамы, – с надеждой в голосе спросила Марья Дмитриевна.
– О чем речь, конечно же. Будет настоящий алтарь скорби. Как я сама не догадалась предложить вам это. Извините мою невнимательность к людям. Я порой бываю очень черствой. Так, во всяком случае, многие считают, – грустно вздохнув, ответила Анна.
– Вы черствая? – изумилась Марья Дмитриевна. – Вы святая, Аннушка! У вас раненное сердце и очень светлая душа. Поверьте наблюдению старой женщины. Я много разных людей видела в своей жизни. Вы особенная, порой на язык острая, но, поверьте мне, вы очень светлый человек.
– Спасибо на добром слове, Марья Дмитриевна, – с грустной улыбкой произнесла Анна.
Фотографию белокурого мальчика заметил и Ваня. Он долго смотрел на нее, затем спросил:
– Тетя Аня, этот мальчик до меня жил здесь?
– Да, малыш, – ответила Анна.
– А где он сейчас? – спросил Ваня.
– Его с нами нет. Я не сберегла его, – еле сдерживая слезы, сказала Анна.