Бессердечные изгои. Безжалостный соперник - стр. 17
Кладбище Маунт-Хеброн не было ужасным местом. Мне оно казалось таким же, как все остальное, что было в этом районе. Чистое и безупречное, с розами, которые все время цвели, ровно постриженными кустами и аккуратно выложенными дорожками. Даже надгробные камни сияли так, будто были новенькими кроссовками Jordan. Несколько машин, припаркованные около служебного домика, были «Лексусами» и «Порше».
Это место было похоже на мантию-невидимку. Иногда я притворялся, что мертв, и никто не мог увидеть меня. Никто не видел меня. Осознание этого успокаивало меня. Только глупые люди хотели, чтобы их видели и слышали. Чтобы выжить в моем мире, нужно было полностью исчезнуть.
Все было в порядке до четвертого дня. Стоит сказать, что я занимался своими делами – дремал, пользуясь надгробием Гарри Фрейзера как подушкой. На улице было жарко, душно, температура давила на меня со всех сторон. Жар поднимался от земли, и солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев. Я проснулся, дернувшись во сне, над моей бровью скопился плотный слой пота, у меня кружилась голова от жажды. Мне нужно было найти садовый шланг. Когда мои глаза открылись, я увидел девочку примерно моего возраста через шесть могил от меня, под гигантской могучей ивой. Она была одета в джинсовые шорты и майку. Девочка сидела на одной из могил, наблюдая за мной глазами цвета грязного болота. Ее коричневые волосы были в полном беспорядке. Они были волнистые и торчали в разные стороны, как змеи у Медузы.
Бездомная? Может быть. Я собирался ударить ее, если она попробует что-то украсть у меня.
– На что ты уставилась? – огрызнулся я, засунув руку в передний карман, чтобы вытащить бычок от сигареты и поднести к краю рта. Мои джинсы были слишком короткие и показывали голени, больше похожие на палки, но в талии были широки. Я знал, что не выглядел на двенадцать. Максимум на десять, и то в хорошие дни.
– Я смотрю на мальчика, спящего на кладбище.
– Смешно, Шерлок. Где твой мистер Ватсон?
– Я не знаю никакого мистера Ватсона. – Она все еще смотрела на меня. – Почему ты тут спишь?
– Устал, почему же еще. – Я пожал плечами.
– Ты жуткий.
– А ты не занимаешься своими делами, – я старался говорить холодно и жестко, чтобы отпугнуть ее. Мама всегда говорила, что лучшая защита – это нападение. – В любом случае, что ты здесь делаешь?
– Я убегаю сюда проверить, не заметит ли мама, что меня нет дома.
– Не замечает? – спросил я.
– Никогда. – Она покачала головой.
– Почему здесь? Почему не где-нибудь еще? – нахмурился я.
– Еще я навещаю моего брата-близнеца. – Она показала на могилу, над которой стояла.
Ее брат-близнец умер. Даже в двенадцать я прекрасно понимал, что такое смерть. Родители мамы умерли, как и Кит Олсен, и Сергей из гастронома через квартал, и Тэмми, проститутка, которая жила в палатке в парке Риверсайд. И на похоронах я был. Но эта девочка, потерявшая своего брата… Это было странно для меня. Дети нашего возраста не умирают просто так. Даже смерть Кита Олсена вызвала волнения в Хантс Пойнте, а там у нас была довольно жесткая и непробиваемая толпа.
– Как это произошло? – Я поудобнее устроился на каменной плите Гарри Фрейзера, прищуривая глаза, смотря на нее, чтобы она знала, что я все равно за ней слежу, даже если ей грустно или еще что. Она барабанила пальцами по своей коленке, на которой была отвратительная глубокая рана. Она наверняка, как и я, перелезла через ворота, чтобы попасть сюда. Так как кладбище было частным, сюда нельзя было пробраться, просто взломав замок. Нужно было позвонить охране, чтобы тебя впустили. Мое плохое впечатление о ней сменилось на вынужденное уважение. Даже девчонки из моего района, которых сложно было девочками назвать, не перепрыгнули бы через ворота. На воротах были острые металлические выступы, и они были высотой примерно в восемь футов.