Беспризорщина - стр. 16
– Сука…
Свалил со стола пустую тарелку. Осколки разлетелись по всей кухне. Анна застыла возле брата, не сводя глаза с племянницы. Она даже плакать перестала, настолько ошеломило ее бесстрастное лицо девчонки. Ленка выдернула нож. Посмотрела на лезвие, по которому текла красная влага, обнажая пятнами серебристый металл и швырнула его в сторону. Посмотрела на окровавленную руку. Схватив какую-то тряпку, попыталась стереть липкую влагу. Дядька хрипел на полу, дергаясь в конвульсиях. Его глаза закатывались и снова открывались. Дыхание с хрипом вырывалось из ощеренного рта. Опомнившаяся жена кинулась к нему, крикнув Ленке:
– Что же ты наделала, сумасшедшая! Скорую вызывай!
Девчонка, словно не слыша, неторопливо помыла руки под краном. Затем склонилась над отцом, положив голову ему на грудь: сердце молчало. Глаза Павла Ивановича оставались открытыми и она закрыла их ладонью. Поцеловала холодеющую щеку, прижавшись лицом к его лицу. Несколько слезинок проползли по щекам. Ленка встала. Посмотрела на плачущую у тела мужа тетку. Валентин уже не дергался. Он был мертв.
Горбунова ушла в свою комнату и достала из-за батареи скопленные деньги. Вытащила из шкафа школьный рюкзачок. Кинула в него немного одежды, фотографии родителей, собственный паспорт и свидетельство о рождении. Одела на себя теплый свитер и накинула ветровку. Вновь вышла на кухню. Положила деньги на стол:
– Теть Ань, это на похороны отца. Положи его рядом с мамой. Своего пьяницу хорони хоть в полиэтилене. Я ухожу. Квартира твоя…
Забрала из хлебницы оставшуюся четвертушку черного хлеба. Заглянув в холодильник прихватила пару ломтиков от яблока. Решительно направилась к двери. Анна кинулась за ней:
– Куда ты на ночь глядя, Леночка? Что мне-то делать?
Ленка обернулась:
– Звони в милицию. Говори, как есть. А я не пропаду… – Уже выйдя из квартиры, предупредила, сверкнув глазами: – Про деньги помни. Я их отцу собирала на больницу…
Дверь начала закрываться и она услышала жалобное:
– Ты приходи. Все же не чужие, я тебя спрячу от милиции…
Ленка отрицательно покачала головой, хотя и знала, что тетка ее не видит. Во так Горбунова оказалась на улице…
Стараясь не выходить на освещенные места, чтоб не попасться на глаза никому, она уходила все дальше и дальше от знакомого с детства двора и всего того, что связывало ее с прошлым. Дневная усталость начала сказываться около одиннадцати вечера. Горбунова почувствовала, что надо остановиться и отдохнуть. С трудом перелезла через встретившийся на пути забор и очутилась на территории автотранспортного предприятия. Она поняла это по стоящим в ряд автобусам, троллейбусам, маршруткам и машинам. Темнели здания гаражей, мастерских и ангаров. Некоторые были освещены. Оттуда доносились голоса людей, треск сварки, визг пилы по металлу и шум моторов. Работа кипела, не смотря на поздний час.
Походив немного и потолкав дверцы, Ленка обнаружила не запертую дверь автобуса. Забилась внутрь, инстинктивно закрыв створки и горько заплакала на заднем сиденье, подсунув под голову рюкзачок. Перед глазами стояло мертвое лицо отца. Так она и заснула, в слезах. От ночной свежести сжалась в комок, стиснув руки на груди.
Ленку разбудили мужские голоса. Они приближались. На дворе стоял белый день, хотя было еще очень рано. Солнце только показалось из-за горизонта. Девчонка торопливо сгребла рюкзачок за лямки и, не одевая его, выскользнула наружу сквозь щель в двери. Пригибаясь и испуганно оборачиваясь, побежала в сторону забора. Сзади услышала чей-то удивленный возглас: