Беспредел и тирания. Историко-политические очерки о преступлении и наказании - стр. 44

Фактически, акция Тиберия Гракха была первым звонком стучащейся в двери Римской республики тирании. Ведь тирания, как мы помним, это узурпация власти с опорой на низшие классы общества, направленная на ограничение интересов высших классов. Удаление Марка Октавия стало актом узурпации власти народных трибунов. Несомненный шаг к формированию тиранического правления, которого страстно не желал сам Тиберий, но отступать было некуда.

Взбешенные сенаторы не скрывали, что, быть может, примирятся с новым законом в силу необходимости. Все-таки, правосознание древних римлян – это что-то особенное! Против принятия закона можно воевать хоть с оружием в руках, но если он принят – нужно подчиняться. Однако, непрошенному законодателю тут же дали понять, что он не избегнет мести «лучших людей» Римской Республики.

Квинт Помпей заявил, что в тот самый день, когда Гракх сложит с себя полномочия трибуна, он, Помпей, возбудит против него преследование. И «это было далеко не самой опасной из тех угроз, которыми осыпали Гракха враги. Гракх полагал, и, вероятно, правильно, что его жизни угрожает опасность, и поэтому стал появляться на форуме лишь в сопровождении свиты в 3—4 тысячи человек»91.

Фактически, единственным способом спасти свою жизнь стало для Гракха избрание трибуном на второй срок. Ну, а там где выборы, там и «избирательные технологии».

«Трибы собрались для избрания трибунов на следующий год, и первые голоса были поданы за Гракха. Но противная партия опротестовала выборы и добилась, по крайней мере, того, что собрание было распущено и решение было отложено до следующего дня.

Наступил второй день выборов. Голоса были поданы так же, как накануне, и снова был заявлен протест. Тогда началась свалка. Граждане разбежались, и избирательное собрание фактически было распущено; Капитолийский храм заперли»92.

Можно долго рассказывать о перипетиях «избирательного процесса» по-древнеримски, но это уже не интересно. Перейдем сразу к финалу.

«…консуляр Публий Сципион Назика, рьяный аристократ и человек горячий, крикнул своим единомышленникам, чтобы они вооружались чем попало и следовали за ним. Из сельских жителей почти никто не пришел в город на выборы, а трусливые горожане расступились перед знатными лицами города, которые с пылающими гневом глазами устремились вперед с ножками от кресел и палками в руках. Гракх в сопровождении немногих сторонников пытался спастись бегством. Но на бегу он споткнулся на склоне Капитолия, перед статуями семи царей, у храма богини Верности, и один из рассвирепевших преследователей убил его ударом палки в висок. Впоследствии эту честь палача оспаривали друг у друга Публий Сатурей и Луций Руф. Вместе с Гракхом были убиты еще триста человек… Вечером тела убитых были брошены в Тибр»93.

Как обычно, Тиберий Гракх был впоследствии обвинен в стремлении к царской власти. Комментируя это утверждение, Теодор Моммзен замечает, что, по всей видимости, ничего подобного у Гракха и в мыслях не было. Но тут же и добавляет, что это-то и плохо. То, что идея получения царской власти была чужда Гракху, рисует молодого трибуна, с точки зрения Моммзена, как раз с негативной стороны. «Эта идея, – пишет Моммзен, – вероятно, была чужда Гракху, но это является для него скорее новым обвинением, чем оправданием. Ибо владычество аристократии было столь пагубно, что гражданин, которому удалось бы свергнуть сенат и стать на его место, пожалуй, принес бы государству больше пользы, чем вреда»