Бесполезная магия - стр. 20
Ли-ихо! И у Вильена будет время поговорить с Хазом Перлионом до следователей…
Лютеня седьмого 1720 года от Пришествия Вечных, день мерцающей медузы
Азуранд, Шталлен, городской особняк Беллонов на улице Клёнов
Если бы меня спросили,
хотел бы я вернуться в прошлое,
я ответил бы, что мне хватило того,
что я однажды побывал там.
Джон Леннон
Вильен не ожидал, что Вэл при их явлении в отделение Тайной Канцелярии поведет себя настолько благоразумно. Нет, в последние сутки пути она перестала устраивать истерики по поводу и без него, а, наоборот, ехала молча и при этом что-то напряженно обдумывала. Результатом стала почти искренняя исповедь перед старшим следователем Фирганшем о событиях восьмилетней давности. Она не погрешила против истины, описывая свои прошлые действия, но при этом сместила акценты в сторону чувств. Она обдуманно «давила» на факт собственной молодости, состояния влюбленности, проснувшуюся ревность и, роняя мелкие слезы, ненавязчиво подчеркивала цинизм взрослого человека, не преминувшего воспользоваться ее юностью и наивностью, и обманом втянувшего ее в это грязное дело. Актриса, одно слово!
Торин Фирганш, как ему показалось, все понял, но не стал заострять на этом внимание, предпочтя принять за чистую монету ее «раскаяние» и желание пожертвовать свободой во имя спасения мужа и сына. Вильен догадывался, что заявись она к нему в департамент со своими откровениями одна, он, возможно, даже дослушивать ее до конца не стал, а быстро выставил из своего кабинета, и посоветовал, как и раньше, держать язык за зубами, если она не хочет дополнительных неприятностей. Все-таки честь мундира затронута, репутация Тайной Канцелярии может попасть под удар, зачем ему открывать старое расследование и самому провоцировать громкий скандал? А что скандал в этом случае неизбежен, было понятно всем.
Но он также не мог не понимать, что нейтрализовать Валентину можно, а вот заткнуть рот подгоняемому клятвой Вильену будет куда сложнее. Один его визит в редакцию ближайшего новостного листка – и лавину сплетен будет не удержать. А еще старший следователь Фирганш, начальник департамента государственного сыска, производил впечатление карьериста. Карьериста в хорошем смысле слова, готового не спать ночей и упорно рыть порученный ему участок расследования вширь и вглубь для достижения очередного поощрения от начальства. А показания Валентины как раз и давали ему шанс поймать крупную рыбу – служащего одного из подчиненных ему отделов Тайной Канцелярии, торина Хаза Перлиона. Раскопать заговор в своих рядах – да за это можно было получить не просто повышение по службе, здесь в качестве поощрения за бдительность и своевременную чистку рядов речь могла пойти о правительственных наградах!
Поэтому торин Фирганш для начала по-отечески пожурил тойру Беллон за доверчивость, потом уже более жестко предупредил о необходимости сохранения тайны, и, наконец, определил ей в качестве временной меры наказания домашний арест под присмотром специальной надзирательницы до суда.
Для всех остальных тойра Беллон должна была все это время считаться больной, находящейся под опекой сиделки. И правильно, мысленно кивнул себе Вильен, а то еще не хватало спугнуть этого Перлиона! Который пока оставался единственной ниточкой в деле о подставе семьи Луайо. Потому что именно из его рук Вильен получил когда-то возможность ознакомиться с неполной описью того, что было найдено при обыске в комнате Летты, за отдельную, разумеется, плату. Потому что именно ему зачем-то очень нужно было бросить ему эту «кость», чтоб настырный жених разочаровался в тойре Луайо и больше не пытался лезть в эту старую историю и не рвался узнать хоть что-нибудь о судьбе бывшей невесты.