Беспокойный дивный мир, где за всяким обликом кроется темная история - стр. 7
– Что это? – спросила гневно и непонимающе Алеся.
Птица положила червяка на землю и пододвинула его клювом к горе-рыбачке. Червяк извивался и пытался удрать, но ворона всякий раз возвращала его обратно на место.
– Я не понимаю, что ты хочешь от меня!
Пиявка снова придвинула поближе дождевого червячка к хозяйке, но уже не так решительно, как первый раз, будто в чем-то провинилась.
– Ты пытаешься меня накормить вот этим вот? Сама ешь, я такое не ем!
Ворона наклонила на бок голову и посмотрела вопросительно стеклянными глазами: сначала на рыбачку, затем на червя, а потом улетела. Кот давно уже смирился с тем обстоятельством, что рыбы покушать не удастся в ближайшее время, и спокойно дремал клубочком неподалеку в нежной траве. Он изредка приоткрывал один глаз, когда слышал ругань и шум от нервных ударов по поверхности воды удочкой, которую в конечном итоге швырнули так сильно, что та улетела на самую середину реки.
Рыбный промысел оказался не простым занятием, подвластным лишь избранным, и принес первые разочарования. От неудачи голод ощущался всё сильнее. Быть может, стоило помолиться каким-то особым рыбным богам, но Алеська не знала, каким именно. Самодельная одинокая бесполезная удочка, подхваченная течением, постепенно скрылась из виду в низовьях извилистой реки.
Никогда раньше вольную путешественницу не заботило то, за чей счет она жила и как выживала все эти годы, а теперь стало появляться осознание, что не так уж это просто заботиться о самой себе. После неудачного случая с ловлей рыбы она подозревала саму себя в несостоятельности, к тому же впервые за всё время путешествия накрыла непонятная тоска. Девушка вспоминала, как вместе со старшими братьями и отцом ставила борть высоко на дереве и собирала мед, и как вырезала ножом родовые руны на кедровой коре. Вспомнила мать, которой помогала управляться с младшими братьями, пока та пряла нити из шерсти. По ночам юная ведьма любила кушать блины и читать книги, которые достались от бабушки. Кстати, чтение было тоже ее природным даром потому, что кроме нее, в семье и в поселении в целом вообще никто не умел распознавать глаголицу и читать. Самым загадочным и интересным для нее чтивом выступал «Палимпсест», альманах чародейства, некромантии и зельеварения. Это была древняя большая тяжелая книга с пергаментными страницами, с запахом старины, мудрости и древесины. Дощатые переплет и обложка были обтянуты кожей. Обложку украшали дивные зеленые камни, которые переливались на свету так, что в них можно было разглядеть морской прибой. Книга закрывалась на две медные застежки. Держать ее в руках уже считалось целым событием, не говоря уже о прикосновении к страницам – открывать застежки и перелистывать страницы тоже доставляло большое удовольствие. Смысл текстов, изложенных в этой книге, являлся не совсем понятным. Поэтому Алеся находила для себя более благозвучные строки и читала их вполголоса, как стихи, а еще любила рассматривать картинки, всякие схематические рисунки со светящимися в темноте символами. Однажды ночью она зачиталась книжкой настолько, что наутро в избе никто не смог разжечь печь, чтобы сготовить дреонийский хлеб с костяникой. Сквозняки в дымоходе гуляли несколько дней будь здоров, несмотря на то, что на улице ветер отсутствовал, слава Стрибогу.