Бесплатный сыр - стр. 40

              Так, в занятиях, прошел месяц. Можно сказать, что практически без происшествий. Практикой я занималась исключительно с Шарлем. Ну, было несколько недоразумений. Но я же учусь.  Подумаешь, раз неверно руки сложила и разнесла на атомы всю верхнюю одежду мужчины, и он вынужден был пробираться секретными тропами ниндзя в нашу комнату, в костюме советского купальщика. А один раз, случайно запечатала нашу комнату, и Шарль остался с той стороны двери, замерзая, как наполеоновский солдат, пока я не вышла искать пропавшее тело. Про мелкие недоразумения даже писать не буду. Там, стандартно, мной применялась тактика – «изматывание противника (читай – гоняющегося за мной Шарля) быстрым бегом». Он не роптал, он просто следовал за мной тенью, пытаясь предупредить неприятности, спасти меня от них, закрыть собой от всего мира.

              Ради справедливости хочу сказать, что и занимался со мной Шарль на совесть. Ни разу не отругал, и не «поставил в угол» за самодеятельность. Наоборот. Он был очень участлив, добр, периодически трогателен. И вот, в один из дней, вернувшись после занятий, я застала его сидящим в кресле, в брюках, в расстёгнутой рубашке, с взъерошенными волосами, стаканом чего-то крепкого и пустым взглядом. Он смотрел в одну точку, что-то бубнил, спорил с собой.

-Шарль? Шарль? – тихо позвала его, присаживаясь на колени перед креслом.

-Да, Жень.

-У вас что-то случилось?

-Да.

-Что? Когда?

              Он откинулся на спинку, растерянно посмотрел по сторонам, растер ладонью лицо. Высокий, сильный, умный и потерянный, как маленький мальчик. Шарль некоторое время хмурился, задумавшись, повисла тяжелая, пугающая тишина. Потом он судорожно вздохнул, как перед прыжком в ледяную воду и начал рассказ.

-Давно. В этот день умерла моя невеста. Это почти убило меня. В тот день мир разрывался от любви и смерти.  - он прикрыл глаза, на ресницах блеснули капельки слез. -  Мы вместе учились. Была такая же практика, она наткнулась на старое проклятие, на кладбище. Я снял его. Но что-то осталось внутри, спряталось. И когда мы думали, что все позади, оно медленно, незаметно, день за днем, убивало моего любимого человека.

-Мне так жаль.

-Да, мне тоже… Я до сих пор люблю ее. Не могу отпустить. Это так невыносимо, и тогда, и сейчас.  Умом я осознаю, что ничего не вернуть, не исправить, но каждый год жду, что она войдет.

-Я могу что-то …?

-Нет. Зачем? Ты пожалеешь меня сегодня, утешишь, приласкаешь, зная, что завтра уйдешь. А я буду выть, потому что меня снова «бросили». Не нужно, не рви мне сердце.

-Какая она была?

-Она была прекрасна, как мгновение. Всегда выбирала собственный путь, в ней была неимоверная внутренняя сила. Глядя на нее, я замирал, чтобы насмотреться впрок. Ее волосы были наполнены воздухом и шелковистым цветом, утонченные пальцы, хрупкий стан. – капли слез яркими бриллиантами упали на грудь, впитавшись в ткань рубашки, оставив на ней темные пятна.

      Шарль поднял глаза. Сквозь них было видно проткнутое сердце, вывороченные острыми краями внутренности, превращенные в фарш страданиями.

— Это я, я убил ее. Я должен был увидеть, понять, почувствовать. – слова выстреливали из его уст беспощадными звуками. Нет ничего страшнее, когда ты казнишь себя за того, ради кого живешь, ради кого делаешь все, ради кого способен даже умереть…