Беспечность волхвов. Часть 2 - стр. 13
Элиза напряженно хихикнула:
– Вовремя мы оттуда смотались. Иначе ты бы мог проснуться сегодня в полицейском участке.
Голова Элизы покоилась на груди Ревиаля, и она не увидела, какую изумленную физиономию скорчил Морис. Она неторопливо продолжила:
– Я тогда подумала о тебе: вот настоящий мужчина. Беру себе, а остальные… остальные перебьются. И тут облом.
Она подняла к Морису лицо и медленно потянулась к нему губами. Утренняя абстиненция Мориса уже спала, свернувшись на дверном коврике калачиком. А тестостерон разливался живительной влагой по его телу, булькал в артериях и заполнял мышцы. Запоздалая предусмотрительность заставила Ревиаля задать осторожный вопрос:
– А Софи скоро должна вернуться?
Элиза хищно сузила глаза:
– С ней хочешь потанцевать? Ей ты ничего не должен, в отличие от меня.
Морис смущенно буркнул:
– Да нет. Я просто так поинтересовался.
Элиза с легким придыханием ответила:
– Она же не дура и не гимназистка. Знает, когда надо возвращаться.
Она подтянула его голову к своим губам. Кто из них кого завалил в кровать, они и сами не поняли. Но усилие к этому они приложили оба. Сдирали одежду они с себя и друг с друга довольно безрассудно, без малейшей жалости к ней. Жалобно треснул пеньюар Элизы. С треском отлетела пара пуговиц с рубашки Мориса. Элиза попыталась опять перехватить инициативу. Она опрокинула Мориса на спину и рухнула на него сверху. Но тестостерон уже отшвырнул сдержанность Мориса в сторону. Сдержанность со слезами отчаяния побрела в угол к абстиненции. Элизе же ничего не оставалось, как безропотно подчиниться Морису, не ограничивая его свободу действий. О чем в ближайшие несколько минут она не пожалела.
Потом они лежали на спине и, тяжело дыша, рассматривали белый потолок. Большая ладонь Мориса легонько сжимала маленькую ладошку Элизы. Со все нарастающим усилием ногти Элизы стали впиваться в ладонь Ревиаля. И новый гормональный всплеск одновременно прошил их обоих, как электрический разряд, и сотряс. Это было именно то состояние, когда тело перестает подчиняться разуму, им овладевает божественный инстинкт, отключающий сознание щелчком пальцев. И Морис с Элизой снова сплелись в объятиях. И вдруг все оборвалось. Щелкнул ключ в замке входной двери. Хлопнула дверь, и в прихожей раздалась возня. Сознание возвращалось к ним, как тишина осечки после щелчка курка в затворе. Их взгляды еще успели зафиксировать остатки страсти на лице партнера, а мозг уже зиял опустошающим небытием. Это были те мгновения, когда слова все еще были лишними, и все вокруг уже разделилось на здесь и там. Ревиаль протяжно выдохнул воздух и откинулся на подушку.
Втроем тоже неплохо
У него за спиной раздался голос Элизы:
– О чем речь? Что обсуждаем? Ну вы гады! Без меня пьете! Что, подождать не могли?
Софи наигранно хохотнула:
– Извини, не удержались. Успокойся, на брудершафт мы еще не пили. Тебе, как положившей начало совместным сексуальным утехам нашего общего друга, предоставляется право первого брудершафта.
Элиза укоризненно посмотрела на Софи. Она подняла со стола третий бокал и молча потянулась им к Морису. Ее глаза светились, как два нежных фонарика. У Мориса по телу прокатилась гремучая смесь эндорфинов, адреналина и других продуктов гипофиза. Он сглотнул комок в горле, и его кадык дернулся. Софи в это время громко поясняла таинство брудершафта: