Беспамятство - стр. 5
Он закрыл ей рот поцелуем. Протестуя, она упёрлась ладонями в мускулистую, такую узнаваемую грудь, где к центру стягивались тёмные шёлковые колечки и извилистой дорожкой убегали вниз живота, под одеяло. Ляле вдруг почудилось, что волосы стали гуще, особенно вокруг сосков. За полгода? Вряд ли. И вообще, изменяется ли растительность на теле в таком возрасте? Она поймала себя на том, что всё время ищет в Максе какую-нибудь черту, просто деталь, ей ещё не известную, словно это как-то могло его оправдать. И тут он сам пришёл ей на помощь.
Как многие физически сильные мужчины, Максим в минуты близости с женщиной страдал сентиментальностью. Он тихо произнёс:
– Что это? – после долгой паузы озадаченно спросила Ольга.
Он немного смутился и не сразу подобрал слова:
– Крик души.
Определение явно было смешным, и Максим разозлился, растеряв романтическое настроение. Как нарочно, Ляля зацепилась за эту фразу и язвительно повторила:
– Крик души? Твоей?! Не подозревала в тебе склонности к стихосложению.
– Как видишь. Я не железный.
– Да уж, любвеобильный, но не железный – это точно, – согласилась Ольга нехотя.
Она расстроилась – новое открытие не из приятных. Макс всегда представлялся ей воплощением силы. Всякой – душевной, физической. Не мог же он так переродиться за время разлуки? И раньше были моменты, когда она смутно догадывалась, что муж слабый, но старалась не задерживать на этом внимание и тем более не думала, что до такой степени. Она боялась его слабости – слабые жестоки и способны предавать тайком. Стихи, слёзы… Чего ещё она о нём не знает?
Осведомилась с возмущением, которое наконец прорвалось наружу:
– Тебе что – не хватало меня? Допускаю. Надо было сказать открыто: пойду, трахну другую бабу – я бы поняла. Но лгать, и лгать продуманно? А та – смотрела на меня, разговаривала со мной и знала, что я обманута и ни о чём не догадываюсь… А ты спокойно сводил нас вместе, считая себя удачливым ловцом. Боже, как унизительно! Я тебя ненавижу.
– Не говори так. Я попал в дурацкую ситуацию, а ты ничего не хотела слушать, играла в свои игрушки!
– Зато другая с восторгом внимала рассказам, какая дура у тебя жена. Ты ей тоже стишки посвящал?
– Перестань! Мы опять поссоримся. Забудь обо всём, кроме нас. Мы вместе!
– Я так устала сопротивляться, – простонала Ольга.
– Глупая, я же люблю тебя! Одну тебя. Люблю смертельно! – воскликнул Максим и снова обнял жену.
Она приникла к нему и вдруг отчётливо осознала, что любила его вовсе не за силу или за что-то ещё, она просто любила, как дышала. Ревность, обиды, доводы в пользу возможности жить без этого человека рассеялись, точно мираж. Ум пытался строить убедительные силлогизмы, но чувства противились. Чувствам проще – им не нужны аргументы, только ощущения. Карета снова стала тыквой, всё вернулось на свои места, их с Максимом любовь никто не отменял.
Он позвонил своей секретарше, коротко с нею переговорил. Доложил Ляле:
– Сутки я свободен.