Бескостный. Книга 1. Путь свободы - стр. 14
Из груди юноши вырвался вздох.
– Покажите нам битву, достойную лучших! – закричал распорядитель. В тот же миг Шейл сорвался с места. Торсо также направился ему навстречу, перехватив клинок. Мгновение – и оба воина столкнулись, раздался звон стали о сталь. Шейл бил наискось, нащупывая бреши в обороне, но защита Торсо была идеальна. Смуглый гладиатор ударил в ответ, и юноша едва успел отбить выпад мечом, но все равно отлетел в сторону и покатился по песку.
Вскочив, он крутанул мечом, чувствуя, как глухая боль отдается в кисти. Сила Торсо на ином уровне, с ней ему не совладать. Но можно взять ловкостью и скоростью.
Приблизившись, он ударил, целясь в лицо, но Торсо легко парировал выпад и контратаковал, шагнув вперёд и направив меч в грудь Шейла. Юноша чуть отклонился в сторону, пропуская клинок в опасной близости, сделал половину шага, выставив перед собой локоть ведущей руки. Удар заставил Торсо пошатнуться, и Шейл продолжил движение, резанув клинком наискось, от правой груди до плеча гладиатора. На смуглой коже выступила кровь, а сам Торсо, зашипев, отшатнулся. В глазах воина появился азарт.
Крутанув клинком, он атаковал с удвоенной силой, и каждый последующий удар все сильнее отбрасывал Шейла, загоняя в глухую оборону. Юноша искал возможность для контратаки, но тщетно: Торсо бил без устали, не позволяя ему даже выбраться из этой стальной паутины.
Выносливость у смуглого гладиатора была поистине звериная.
Сам Шейл, пусть и соответствовал наставнику, всё же выдыхался, и в какой-то момент ослабил бдительность. Обманный выпад, и руки сами направили меч в защиту по схеме, но разум лишь мгновением позже осознал, что это ловушка. Короткое движение, вспышка боли в руке, и клинок падает на землю вместе с кистью Шейла. Юноша рухнул на колени, заливая песок кровью из обрубка, а Торсо навис над ним как монолит, взирая с ледяным спокойствием бога смерти.
Отчего-то он медлил, и Шейл не мог не воспользоваться этим, несмотря на дикую боль, раздиравшую руку. Пригнувшись к земле, он схватил кисть с зажатым в ней мечом и в неимоверном напряжении выгнулся, уклоняясь от удара очнувшегося Торсо. Раз – и вражеский клинок проходит едва ли не возле шеи, два – собственный меч бьёт снизу вверх подмышку гладиатору, разрубая плоть, ребра и впиваясь в сердце.
Закачавшись, Торсо рухнул на песок, уставившись на Шейла изумленным взглядом. Затем губы наставника вдруг растянулись в улыбке.
– Ты смог, мальчик. Я горжусь тобой.
– Идиот, – выдохнул Шейл, чувствуя, как по щекам текут слезы, а сердце разрывается от боли. – Почему ты не убил меня сразу?
– Ты мне как сын. Какой отец посмеет убить своё дитя? – Торсо с трудом приподнял ладонь и коснулся макушки головы юноши. В следующий миг Шейл почувствовал, как жизнь покинула тело гладиатора. Уткнувшись лицом в грудь убитого наставника, он тотчас выпрямился и бессильно закричал, выплескивая боль и ненависть. Ответом ему послужили радостные крики толпы, которой зрелище пришлось по душе. Их голоса и лица будто навалились со всех сторон, показавшись хором мертвецов. Им вторил крик распорядителя, объявлявшего чемпиона арены. Застонав, Шейл согнулся, зажал ладонями уши, надеясь, что шум исчезнет, но он стал лишь сильнее.
Юноша снова закричал, пытаясь заглушить звуки и боль в сердце, но бесполезно. Он замолк только когда охрип, и тотчас почувствовал прикосновение чьих-то рук. Выпрямившись, Шейл увидел целителя. На его лице не было того же омерзительного удовлетворения, как у окружающей толпы – только сочувствие и желание помочь. Обессиленный, юноша позволил увести себя в тень, и там, сев на скамью, дал целителю выполнить свою работу. Перестала болеть рана на груди, а отрубленная кисть, зашипев, приросла. Это стоило целителю многих сил, поскольку он сразу побледнел и задрожал.