Бесхозные Лондоны - стр. 18
А нигде.
В бесконечность разворачивается.
Идут вражеские войска вражеской страны, идут, идут – а что они сделают против города, имя которому – бесконечность…
И кошка бенгальская поправляет:
Мьяу-У.
Вот и скажите теперь, что больше – маленький городок или большая земля?
То-то же.
А люди не верят.
На карту смотрят, руками разводят.
Где страна большая, а где городок маленький.
Городок.
Маленький.
Мьяу-У.
Мясо на рождество
Алан ведерко малины собрал.
Домой принес.
Алан мальчик послушный.
Не то, что Ив.
Ив вообще сегодня играл, окно раскокал.
Папа с мамой ругались.
Ну, еще бы не ругаться, осень скоро, в школу скоро, дети взрослые уже, а ведут себя как маленькие…
Мама недовольна.
Мама вспоминает Берти, вот Берти такой не был…
Берти…
Когда он родился…
В прошлом году…
Нет, десять лет назад…
Или…
Мама окликает папу:
– Миленький, а когда у нас Берти родился?
Папа задумывается:
– Это который Берти?
Мама показывает на картину на стене:
– Ну, вот же, он меня рисовал. Десять лет назад же было?
Папа фыркает:
– Окстись, этой картине двести лет исполняется.
Мама вздрагивает.
– Как время-то летит…
Папа кивает:
– Да не говори.
Папа заваривает маме кофе.
А мама пирог испечет.
Лето в этих краях долгое, теплое, по полгода лето.
А скоро осень.
А осенью в школу.
Мама Алана к школе готовит.
И Даниэллу.
И Ива.
И Зои.
Спрашивает:
– На мельнице кто работает?
– Мельник!
– Правильно, мельник. А в булочной кто?
– Булочник!
– Правильно! А в кузнице кто?
– Кузнец!
– Верно, верно! А в школе кто?
И все молчат.
И Алан кричит:
– Мясник!
Мама в ладоши хлопает.
– Правильно, мясник!
Скоро осень.
А пока лето.
Хорошее лето выдалось, благодатное, урожайное.
Вон сколько малины.
И черники.
И тыквы вон какущие.
И пшеница.
И репа.
И детей народилась куча, в каждом доме штук пять да есть, не детишки – загляденье.
В церкви хвалу небесам поют за благодатный год.
Много еды зимой будет.
Зимой еще мясо будет, совсем станет хорошо.
– А мясо, это как?
Это Зои спрашивает. Смотрит на картину в кафе, там окорок на картине, и елка праздничная, и много чего.
Папа кивает:
– А вот увидишь.
– А когда?
– А на Новый Год. Окорок, знаешь, его коптят, дух такой идет… а пироги с фаршем твоя мама какие делает, пища богов…
Зои ждет Новый Год.
Придет осень – осень в наших краях коротенькая – а там и зима, долгая-долгая, там и новый год.
Мама открывает книгу.
Выпадает зажатый между страницами белый цветок.
Вспоминает.
Это было весной.
Весна в этих краях коротенькая, быстро сойдет редкий снег да проклюнутся молодые подснежники – а там через неделю и лето, буйное, жаркое, красочное.
А подснежник весной был.
Тогда как раз Алан вылупился…
…то есть, нет, не вылупился, еще никто не вылупился, еще лежали в детской в кроватках пять яиц, одно белое, четыре в крапинку.
Вот тогда папа маме подснежник подарил, благодарил за детей.
Еще кулончик серебряный подарил, только мама уже не помнит, куда его спрятала.
…или нет, это позапрошлым летом было, а может, три года назад, или еще когда, мама уже и не помнит, года сливаются в единую серую массу…
Скоро осень.
Папа заваривает маме кофе.
Мама режет тыкву, будет делать консервы.
Надо будет папе напомнить, чтобы крышу подлатал.
И еще что-то…
А.
Да.
– Миленький, а может, это…
– Что?
– Алан…
– Что натворил?
– Да не натворил… может… его наследником сделать?
Папа думает.
Хмурится.
– Ты подумай, зима-то холодная будет, лютая…